Любить Кеану

По вечерам я старалась себя чем-нибудь отвлечь, но любые занятия утратили для меня свой интерес. Меня спасали только друзья, которые каждый вечер праздно проводили время в каком-нибудь баре и пока еще были рады меня видеть. После стакана пива на пустой желудок, монстр внутри меня начинал особенно бесноваться, но в барах, как правило, еду не готовили, так что со временем, он успокаивался. А мне, болтая с друзьями, было легче дождаться его успокоения. Я, правда, подозревала, что через неделю или две, все мои друзья перестанут со мной общаться из-за того, что после второго стакана пива я начинала говорить только о Кеану Ривзе, всячески пытаясь пресекать любые другие разговоры. Друзья терпеливо слушали меня, машинально кивали, давили зевоту и удрученно переглядывались.

— Вот чему я завидую… — Тяжко вздохнув, сказал как-то Джек, один из моих приятелей, вечно озабоченный поиском подружки. Своей репликой он нарушил долгое молчание, которое воцарилось из-за моей очередной нескончаемой тирады относительно какой-то из ролей, сыгранных Кеану.

— Чему? — Я была счастлива оттого, что кто-то, хоть раз поддержал диалог.

— А тому, что Кеану Ривзу, для того, чтобы подцепить любую, самую шикарную цыпочку, не надо делать вообще ничего. Ну, вообще! Просто подойти, посмотреть на нее вот так… — уставившись мне в глаза, он задрал вверх левую бровь и выпятил нижнюю губу. Выглядело это весьма театрально.

— И что? — Я нервно хохотнула и быстро отвела глаза.

— И сказать: детка, мне нет надобности представляться, не так ли? Ты и так видишь, что перед тобой Кеану Ривз! Пойдем-ка со мной! И она уже бежит. — Джек снова тяжко вздохнул и вперился взглядом в свою бутылку пива.

И вновь воцарилось задумчивое молчание. Они просто терпели меня, но терпение не бывает бесконечным.

И я отдавала себе в этом отчет, хотя поделать с собой ничего не могла: вышло так, что, сдерживая одну из своих маний, я мощно стимулировала другую.

Кеану мерещился мне на каждом шагу. Мысли о нем не выходили у меня из головы. Его лицо снилось мне по ночам, на мои глаза наворачивались слезы, стоило мне про себя прошептать его имя. Я ловила себя на том, что окидывала пристальным взглядом киоски с журналами, тщась разглядеть на какой-нибудь обложке его очертания. Я не могла смотреть дома фильмы с его участием, потому что руки мои начинали трястись, а к горлу подступал ком, едва я брала в руки видеодиск.

Из-за всего этого я перманентно находилась в полуистерическом состоянии.

Как-то вечером дошло до того, что я не поленилась и отправилась в библиотеку за тем, чтобы найти журнал с Кеану на обложке, который мне испортил покойный Нельсон. Я нашла тот журнал, и я украла его из библиотеки, запихнув себе под свитер.

ХХХ

Надо было что-то делать со своим настроением, со своим временем и со своими друзьями, у которых уже начиналась тихая истерика при любом упоминании о Кеану Ривзе.

Желая как-нибудь себя занять, отблагодарить своих друзей за уделяемое мне внимание, а заодно, задобрить их на будущее, я пригласила всех к себе на вечеринку, в четверг.

Понимая, что закупка продуктов и подготовка угощения станет для меня настоящим испытанием, я попросила помощи у младшего брата Клары — рыжего Эдди, смешливого паренька с живыми, зелеными глазами.

Этот мальчик был мне бесконечно симпатичен: не в пример болтливой Кларе, Эдди можно было доверить любой секрет, который из него не вытащить и клещами, и он всегда готов прийти на помощь, чем я беззастенчиво пользовалась, когда надо было забить гвоздь или починить унитаз. И еще, он искусно делал из бумаги разных трогательных зверюшек.

— Оригами! — С терпеливой улыбкой повторил Эдди, вручая мне милого бумажного журавлика. Как мы и договаривались, он стоял у двери моей квартиры в среду, ровно в семь, чтобы поехать со мной в супермаркет. Я была почти готова к выходу.

Один вид славного, открытого лица Эдди помог мне позабыть о перипетиях на работе и навязчивых мыслях о срыве, которые, ужас как замучили меня.

— Прости, Эдди. — Я виновато пожала плечами. — Никак не могу запомнить это название.

Он подмигнул своими блестящими, зелеными, как яблочные леденцы глазами, и сказал, что я могу не торопиться — он будет ждать меня внизу.

Пока мы ехали в магазин, Эдди рассказывал мне что-то очень интересное об азиатской мифологии. Я, к своему стыду, совсем не запомнила, что именно. Я поглядывала на него украдкой и чувствовала к нему мягкую, почти материнскую нежность: нелепая клетчатая рубашка равнодушного к мелочной суете, спутанные вихры увлеченного жизнью, взгляд с восторгом глядящего в лучезарное будущее, и большое, любящее, очень доброе сердце настоящего романтика. Ему всего двадцать.

Несказанно повезет какой-то юной девице, не такой идиотке как я.