Любит музыку, любит танцевать

Дарси вспомнила о синяках на шее Эрин. Вне всякого сомнения, на похоронах будут журналисты. «Нет, закрыт. Платье я привезу». Прощание в понедельник. Панихида во вторник, в церкви Святого Павла.

Церковь Святого Павла. Когда она гостила у Эрин и Билли, они ходили туда вместе.

Она вернулась в квартиру Эрин. Винс Д'Амброзио был еще там. Он прошел за ней в спальню и смотрел, как она открывает шкаф и перебирает платья, ища то, которое ей было нужно.

— У Эрин был свой собственный стиль, — сказала Дарси, голос ее дрожал. — Она рассказывала, что почувствовала себя замарашкой, когда мы с родителями вошли в нашу комнату в тот первый день в колледже. На мне был купленный на авторской выставке костюм и итальянские сапоги, которые меня заставила надеть мама. А я тогда подумала, что она, в простых брюках и свитере и своих чудесных украшениях, выглядит потрясающе. Уже тогда она делала украшения сама.

Винс умел слушать. Дарси отдавала себе отчет в том, что рада возможности выговориться.

— Никто ее не увидит, — сказала она, — может быть, только я, и то на минуточку. Но я хочу быть уверена, что ей понравилось бы то, что я выбрала... Эрин всегда убеждала меня быть смелее в одежде. А я учила ее доверять собственному чутью. У нее был безупречный вкус.

Она достала нарядное платье-костюм: бледно-розовый приталенный жакет с серебряными пуговками и розовая с серебром широкая шифоновая юбка.

— Она купила его недавно, для какого-то банкета, где должны были быть танцы. Она прекрасно танцевала. И в этом тоже мы с ней были похожи. И Нона. Мы познакомились с Ноной в танцевальной секции нашего спортивного клуба.

Винс помнил, Нона об этом говорила.

— Судя по тому, что вы мне рассказали, Эрин выбрала бы именно это платье.

Ему не нравилось, что у Дарси такие расширенные зрачки. Хорошо было бы позвонить Ноне Робертс, но она говорила ему, что сегодня обязательно должна быть на съемках в Нэньюэте. Дарси нельзя надолго оставлять одну. Дарси поняла, о чем думает Д'Амброзио. Она также поняла, что нет смысла его переубеждать. Лучше уйти отсюда поскорее, и пусть эксперты по отпечаткам пальцев, или кто там еще, принимаются за свое дело. Она постаралась всем своим видом дать понять Винсу, что с ней все в порядке, и ровным голосом поинтересовалась:

— Что вы предпринимаете, чтобы найти того, с кем Эрин встречалась во вторник?

— Мы нашли Чарлза Норта. Все, что Эрин вам рассказывала, сходится. Хорошо, что вы ее спросили о нем. Он работает в юридической фирме на Парк Авеню, куда перевелся в прошлом месяце из Филадельфии. Вчера он уехал в командировку в Германию. Возвращается в понедельник, и мы будем его встречать. Детективы районного участка обходят с фотографиями Эрин все кафе и бары в районе площади Вашингтона. Может, кто-нибудь из барменов или официантов вспомнит, что видел ее во вторник вечером, и может опознать Норта, когда мы его возьмем.

Дарси кивнула.

— Я еду в Уэллесли. Пробуду там до похорон.

— Нона Робертс тоже едет?

— Во вторник утром, раньше не может, — Дарси попыталась улыбнуться. — Пожалуйста, не беспокойтесь. У Эрин было много друзей. Уже звонили многие наши однокурсники из Маунт Холиоука. Они тоже приедут. И друзья из Нью-Йорка. Эрин прожила в Уэллесли всю свою жизнь. Я остановлюсь у ее бывших соседей.

Она поехала домой собрать вещи. Звонок из Австралии. Родители.

— Девочка, как бы мы хотели сейчас быть с тобой! Ты же знаешь, Эрин для нас была второй дочерью.

— Я знаю. — Как бы мы хотели сейчас быть с тобой! Сколько раз слышала она эту фразу за последние годы? Дни рождения. Выпускные вечера. Но ведь часто они действительно были с ней. Любой ребенок был бы счастлив иметь таких родителей. Откуда же в ней эта ущербность, это желание домашнего уюта? — Как хорошо, что вы позвонили! Ну как пьеса?

На эту тему можно говорить спокойно.

На похоронах было полно журналистов. Теле— и фоторепортеры. Соседи и друзья. Любопытные. Винс говорил, что будут установлены скрытые камеры — на случай, если на прощание, в церковь или на кладбище, придет убийца. Седовласый священник, который знал Эрин с детства: «Кто сможет забыть, как маленькая девочка вкатывает своего отца в церковь на инвалидном кресле?»

Солист церковного хора: «Все, что я прошу, — никогда не забывайте, что я любила вас».

На погребении: «Когда высохнут слезы...»

Время, проведенное у постели Билли. «Я рада, что ты ничего не знаешь», — думала она. Она держала его руку. «Если он что-нибудь еще чувствует, надеюсь, он думает, что с ним Эрин».

Во вторник днем вместе с Ноной она летела на самолете «Пан-Америкен» обратно в Нью-Йорк.

— Дарс, возьми-ка пару выходных, — посоветовала Нона. — Тебе здорово досталось.

— Как только мне сообщат, что Чарлз Норт арестован, уеду на неделю. У моих приятелей домик в Сан-Томасе. Они меня приглашали.

Нона в нерешительности помолчала.

— Все не так просто, Дарси. Вчера мне звонил Винс. Они допросили Чарлза Норта. В прошлый вторник вечером он был на заседании правления своей фирмы. Присутствовало еще двадцать сотрудников. Человек, который встречался с Эрин, просто воспользовался его именем.