Любит-не любит

Немного успокоившись, Венчик снова откинулся на спинку стула.

– Скажу начистоту: становиться отцом не входит в мои планы. Пока не входит. А что будет дальше… Ну, кто же может сказать, что будет дальше? – Он эффектным театральным жестом развел руки.

– Но ведь это будет твой ребенок. Твой сын или твоя дочь…

Венчик поморщился.

– Знаешь, однажды я уже видел новорожденного. Не помню, мальчик это был или девочка. Разглядывать как-то не хотелось, любоваться – тем более. Потому что напомнил мне этот орущий младенец драного кролика. Красный, морщинистый, а все над ним сюсюкают, только что слюни не пускают от умиления. И ты заметь – совершенно искренне. Вот тогда я и понял, что отцовство не для меня, – с неискренним вздохом сожаления произнес Венчик. – Даже порадовался, что у тебя на первом месте карьера. А то бы разочарований от меня было бы еще больше, правда ведь, дорогая? Я не то что твой Роман, да?

Он подмигнул бывшей жене. Но та не приняла его шутливого тона.

– Значит, никаких иных чувств, кроме отвращения, у тебя дети не вызывают? – сочла нужным уточнить Александра.

– Ну, отвращение – это уже слишком. Лучше сказать: не вызывают особой симпатии. Прости, если звучит шокирующе, но нам между собой нет смысла темнить. Я прав?

– Прав. Действительно, звучит шокирующе, – медленно произнесла Александра.

Венчик рассчитывал на большее понимание со стороны бывшей жены и постарался смягчить негативное впечатление, произведенное его фразой. Он ведь просто старался быть искренним.

– Но в любом случае… если, конечно, у Тины родится ребенок, я его не оставлю… То есть материально, естественно, буду… – начал он, понимая, что говорит не то, что надо.

Однако ни на что иное продюсер Диктов в данный момент был не способен. Опять-таки потому, что говорил положа руку на сердце.

– А вот этого не надо, – не дослушав, решительно прервала его Александра. – О Тине и о ее малыше, когда он родится, есть кому позаботиться. – Она интонацией подчеркнула слово «когда» в противовес его «если». – Только давай условимся об одном: больше о тебе мы ничего не желаем слышать.

Молодая женщина поднялась и улыбнулась ему холодно, официально:

– Приятного аппетита и всего тебе доброго, Вениамин.

Она вышла, на прощание кивнув хозяйке заведения, стоящей за стойкой. Внешне все выглядело на редкость благопристойно. Но Венчик понял, что Александра вычеркнула его решительно и бесповоротно не только из настоящей и будущей, но и из прошлой своей жизни, где было много чего хорошего. А заодно и из жизни Тины. «Просто бич божий эти современные деловые женщины», – тяжело вздохнул он.

Уверенный в себе, самовлюбленный Вениамин Диктов ощутил, как в мгновение ока словно превратился в ничтожную букашку, не достойную ни внимания, ни уважения. А несколько дней спустя стало и того хуже.

Это было как наваждение. Куда бы Венчик ни шел, что бы ни делал, его взгляд натыкался на… детей. «Сколько же их развелось за последнее время!» – ошарашенно думал он, видя представителей подрастающего поколения всех возрастов и окрасов. Занятых своими делами или бездельничающих, гуляющих в одиночестве, в компании себе подобных или в обществе взрослых.

То раскрасневшиеся, потные подростки попросили его бросить им укатившийся футбольный мяч. И Венчик, неожиданно вспомнив детство, вдруг лихо поддал его ногой.

– Ну, вы даете! Круто! Спасибо! – проорали ему в ответ, и продюсер выпятил грудь колесом.

То он помог какой-то юной мамаше сдвинуть с места забуксовавшую на влажной после ночного дождя траве коляску. Внутри лежал младенец с тугими розовыми щечками и радостно улыбался во весь свой беззубый рот.

– Какая очаровательная у вас малышка, – невольно и совершенно искренне произнес Венчик, даже не отметив, что и мамашу Бог внешностью не обидел.

– Это мальчик. Разве не видите, на нем голубые ползунки, – ответила мамаша, прощая симпатичному незнакомцу ошибку за его откровенный восторг.

– Простите. И как же зовут вашего мальчика?

– Веничка.

– Боже, мой тезка! – воскликнул Вениамин, проникаясь к малышу еще большей симпатией.

«Оказывается, не все они похожи на драных кроликов, – удивился он. И тут другая, пришедшая следом мысль неприятно поразила его: – Что, если бы мои собственные родители воспринимали младенцев так же, как и я, выходит, меня, Венчика Диктова, не было бы на свете? Весьма и весьма печально, если вдуматься».

Но вот этого делать нельзя было ни в коем случае: заострять внимание на детях, находить их милыми и симпатичными. Вениамин понял это, когда, увидев очаровательное создание в кружевном чепчике и в платьице с оборками, пытающееся поймать неловкими пухлыми ручками неспешного сизого голубя, умиленно подумал: «А ведь и у меня может родиться такая же дочка».

Продюсер ощутил, как по спине мгновенно пробежал холодок. Никогда еще угроза его привычному существованию не была настолько реальна.

Глава 10