Любит-не любит

Он с вопросительным видом полуобернулся к Венчику.

– Прав, прав, да-ра-гой, – ответил тот, не очень-то вникая в смысл сказанного таксистом.

Продюсер уже был занят тем, что прикидывал, как бы сделать так, чтобы и овцы остались целы, и волки сыты. Раньше ему над этим ломать голову как-то не приходилось. Пришел, окинул оценивающим взглядом, включил на полную мощность обаяние, а дальше все идет как по писаному. Надо было только с самого начала дать понять, что можно поиметь с гуся, то есть с него.

– Овцы, волки, гуси, – развеселился Венчик. – Прямо-таки зоопарк получается… А может, нечего все усложнять. Положиться, как всегда, на везение и интуицию. Что скажешь? – обратился он к шоферу.

– Вам виднее, – ответил парень, взглянув на него в зеркало заднего обзора. – Я не в курсах, о чем это вы.

«То-то и оно, что мне виднее», – довольно подумал Венчик и хлопнул себя по колену.

– Тиночка, тут звонили из редакции журнала «Отели и мотели», – сообщила Наталья из бухгалтерии, появляясь в приемной за пять минут до окончания рабочего дня. – Сказали, что послали курьера с гранками статьи о нашей фирме, а он где-то в пробке застрял. Просили подождать. Ты как, сможешь?

Девушка со вздохом кивнула. Она никуда сегодня не спешила, но торчать на работе лишнее время не хотелось.

– А чего они не по электронке прислали? И почему в бухгалтерию позвонили, а не мне сюда? – спросила Тина.

– Вроде номер телефона перепутали, и с фотографиями у них какая-то там неразбериха вышла, и подпись какая-то требуется. В общем, у курьера выяснишь, я так толком ничего не поняла. Ну а поскольку все равно к тебе собиралась заскочить, вот и решила заодно передать, – объяснила Наталья.

– Зачем заскочить? – поинтересовалась Тина, склонив голову набок.

Приятельница состроила нарочито смущенную гримасу и, потупившись, произнесла:

– Помнишь ту твою сумочку, ну, серебряную? Я у тебя ее уже однажды брала. Ты как-то говорила, что всегда держишь ее в столе… на всякий случай…

Тина вся словно подобралась и напряженно уставилась в пространство перед собой.

– Ну, помню, – сказала она, почти не разжимая губ.

«Не даст», – тяжело вздохнула Наталья и лишь для очистки совести произнесла:

– Ты не могла бы одолжить ее мне? А то у меня сегодня намечается одно важное…

Не дослушав, Тина порывисто нагнулась, с шумом выдвинула нижний ящик письменного стола, на ощупь отыскала сумочку и хлопнула ею о стол, будто комара пришлепнула.

– На, бери! Только насовсем бери! Хорошо?

– Да я пожалуйста, с превеликим удовольствием. Только она ведь дорогая, не пожалеешь потом? – пробормотала Наталья, ошеломленная поведением приятельницы, и попятилась к двери, предварительно прижав сумочку к груди.

– Не пожалею! – с ожесточением выкрикнула Тина. – Век бы ее не видать!

Уже оказавшись за дверью, Наталья перевела дыхание и призадумалась. Сумочка была высший класс. К ней только туфельки соответствующие – а они у нее были, – и любое самое простенькое платьишко заиграет. Именно поэтому такими вещами не бросаются.

– Что же за всем этим кроется, а? – задумчиво пробормотала Наталья, и глаза ее загорелись любопытством.

Но, войдя в уже опустевшую бухгалтерию, она тут же вспомнила о предстоящем свидании, и ей стало не до чужих проблем.

А Тина так и сидела за столом, не меняя позы, и старалась усмирить сердцебиение. Но разыгравшееся воображение не собиралось идти на попятный, заставляя кровь неистово нестись по венам. Сцены того, что произошло здесь, в этой приемной, почти три месяца назад – казалось бы, забытые, вычеркнутые навсегда из памяти, – представали как наяву.

– Нет, нет, нет! – яростно прошептала Тина. – Не хочу ничего помнить. Этого не было, потому что просто не могло быть!

«А ребенок? Он тогда откуда, если ничего не было?» – как всегда не вовремя прозвучал язвительный голосок в мозгу.

– Ребенок здесь ни при чем! – возразила ему, а скорее самой себе Тина. – Он мой, только мой и ничей больше… Ну, может, еще немножечко Александры. Она же хочет быть его крестной…

Услышав свой срывающийся громкий голос, Тина испуганно замолчала. Не дай бог, услышат. Хотя, судя по времени и воцарившейся тишине, все уже ушли. Она прижала ладони к щекам и ощутила, что те горят.

– Ну, Наташка, чтоб тебе пусто было с этой проклятой сумкой! С нее-то и начались все мои неприятности! Если бы только я за ней не вернулась в тот злосчастный вечер!..

И почему она не выбросила ее, как собиралась? Зачем притащила на работу и запрятала в самый дальний угол ящика? Как напоминание о совершенной ошибке? Возможно. Как предостережение на будущее? Наверное. То, что она там, не видимая никому, не даст ей больше сбиться с пути истинного, было очевидно. Тогда зачем она вдруг решила расстаться с ней? Потому что теперь ее предназначение исчерпало себя.

Тина невольно провела рукой по своему животу. Никто ничего пока не заметил, да и не заметит еще какое-то время. Уж она постарается, благо мода на платья и блузки свободного покроя этому весьма способствуют.

– А теперь надо успокоиться и привести себя в порядок, – скомандовала Тина и, поднявшись, направилась в туалет.