Любить нельзя ненавидеть

— Держись, — девушка обняла меня. — И будь осторожна.

— Непременно, — кивнула я. — В мои планы не входит погибнуть под обвалом.

— Повстанцы всегда будут тебе рады, — кивнул мне Двэйн на прощание. — Чтобы там не случилось.

Я оценила его слова. Этот суровый великан в душе был славным парнем, даже если не желал это признавать. Теперь, когда лучше его узнала, я сомневалась, что он бы меня убил.

Я стояла у ворот до тех пор, пока Двэйн и Лэя не скрылись за горизонтом.

— Тебе следовало уехать с ними, — донеслось мне в спину.

Я и не заметила, когда Корвин присоединился ко мне. Все время, что мы провели в палатах, муж избегал меня. Стоило мне войти в комнату, как он выходил. У меня не было шанса не то что соблазнить его, даже просто пообщаться.

И вот он здесь. Рядом. Сердце зашлось в бешеном ритме. Хотелось обернуться и броситься мужу на шею, целовать и шептать, как много он для меня значит. Но я стояла неподвижно, по-прежнему к нему спиной. Замерла, чтобы его не спугнуть.

— Я никуда не поеду, ни сейчас, ни потом, — произнесла упрямо.

Горячий ветер с пустыни залетал в тоннель, обдувая лицо. После недели в подземелье я была рада, наконец, увидеть солнце. Его свет — чистый, яркий — дарил надежду, что все образуется.

— Это глупо, — Корвин злился. — Ты не понимаешь, нет гарантий, что инициация избавит меня от проклятия. Возможен обратный эффект — проклятие заразит и тебя. Я не могу собственными руками убить тебя, Эйвери.

— А я готова рискнуть, — я все-таки обернулась, взглянуть на мужа.

— Я того не стою.

— Позволь мне решать, чего ты стоишь, а чего нет. Я буду с тобой до конца. Даже если в итоге нас ждет смерть. Ты можешь и дальше игнорировать меня, а можешь хотя бы попытаться что-то исправить.

— Я никогда не перестану любить тебя, — сказал Корвин. — Даже если ты отвернешься от меня, даже если оставишь.

— Я здесь не потому, что боюсь, будто ты разлюбишь меня. Единственное, чего я боюсь — это потерять тебя.

— Я и забыл, как ты прекрасна, сколько в тебе страсти и упорства, — улыбнулся Корвин. — Мне ведь тебя не переубедить.

Он не спрашивал, а утверждал, но я все равно сочла нужным кивнуть. Пусть не сомневается: я своего решения не изменю. Финальной точкой в споре я использовала свой последний аргумент: закатала рукава платья, демонстрируя кожу, покрытую язвами. Они появились несколько дней назад, и с тех пор их количество только росло.

— Я велел тебе уходить, — Корвин пришел в ярость. — И что теперь? Проклятие принялось за тебя! Ты довольна?

— Давай попробуем его снять. Помоги мне или позволь умереть вместе с тобой. Тебе выбирать.

Корвин раскинул руки, и я шагнула в его объятия, запрокинув голову. Он прижался своим лбом к моему с выражением боли на лице. Наше дыхание смешалось. В эту минуту мы были близки как никогда. Буквально одно целое.

Муж вглядывался в меня, словно в поисках чего-то. Возможно, способа как сделать меня счастливой. Мы смотрели друг на друга и не могли наглядеться. Нам не нужны были слова, мы и так знали, что любим один другого больше всего, что когда-либо знали или встречали на свете.

Корвин коснулся моих губ в поцелуе. Поначалу едва ощутимо, словно испытывая проклятие на прочность, но ничего дурного не случилось, и он осмелел.

Вскоре он уже раздевал меня, прерывая поцелуи, лишь когда попадались особо неподатливые крючки. Справившись с ними, снова возвращался к моим губам, впиваясь в них с неизменной страстью.

Его пальцы служили проводником любви — едва он касался моей кожи, как меня бил озноб. Его руки ласкали и сжимали, прокладывали тропы вожделения на моем теле. Ненасытные. Жаждущие. Но они не могли быть повсюду одновременно, и те части тела, которые они покидали, ныли от желания снова ощутить его прикосновения. Поразительно, какая сила заключалась в руках мужа, сила, сводящая меня с ума. Что это если не магия?

Закончив с моей одеждой, Корвин принялся за свою, и я помогала ему со всем пылом нетерпеливости. Вещи мы бросали на землю, сооружая из них импровизированное ложе. Мы не могли оторваться друг от друга даже затем, чтобы добраться до спальни.

Муж уложил меня на спину и лег сверху. Его трепет сообщался моему телу. Его огонь передался мне, и я вспыхнула подобно маслу в треногах. Ведь прильнувшее ко мне тело было горячее солнца Песчаных земель.

Губы Корвина скользили по моим скулам, шеи и плечам. Ласкали грудь и живот. Они дарили небывалое наслаждение. Мне вдруг пришло в голову, что Лэя права: близость между мужчиной и женщиной прекрасна. В ней нет ничего постыдного или мерзкого, как мне по глупости казалось.

Я извивалась и стонала под Корвином, чувствуя, как меня распирает изнутри, словно что-то рвется наружу. Я была клеткой, в которой заперли дикое животное, и сейчас оно бросается на прутья в попытке выбраться.

Меня лихорадило, я дрожала. То была не только дрожь желания, отчасти мое состояние объяснялось проснувшейся благодатью. Именно она рвалась из меня. Но меня не страшила перспектива потерять свою магию, я доверяла мужу и готова была отдать все, если потребуется, лишь бы излечить его от проклятия.