Любить нельзя отказать (СИ)

  Приказ был отдан таким голосом, что все вокруг прониклись, беспрекословно ему подчиняясь. И вот я уже осталась в комнате одна, не понимая, что мне теперь делать и как себя вести. Ведь судя по плотно сжатым губам и холодному блеску глаз феода, он явно был в бешенстве, а это значило, что ничего хорошего мне не светит.  А раз так, то... то... Что, то, я придумать не могла и вдруг почувствовала себя жутко опустошенной и несчастной. Из-за чего, сев на кровати, разревелась как обычная, слабая и беспомощная девчонка.

46

     Я не понимал, как мог случиться обвал. Уж на чем — чем, а на безопасности своих людей я никогда не экономил.  Ведь когда-то у меня самого отец погиб на лесопилке, именно из-за того, что феод тех земель, при минимуме вложений, требовал максимальную отдачу. Поэтому когда начался пожар, оказалось, что гасить его нечем. Из-за чего множество людей попали в западню из бушующего огня, из которой они не смогли выбраться. Вот тогда-то, когда я видел как люди мечутся и кричат от боли сгорая заживо, во мне магический дар и проснулся. Но я был слишком мал, чтобы контролировать внезапно пробудившуюся силу. Поэтому и не смог помочь вовремя. Да, в конечном счете, пожар я потушил, чуть не утопив при этом выживших. Но было поздно, отца я не спас. Впрочем, как и большинство работников лесопилки. 

   Несмотря на свой возраст, я отлично помню, как лиер злился, но не из-за погибших людей, а из-за испорченного и сломанного оборудования. Вот только узнав о том, что в одном из детей живущих на его территории проснулась сила, он быстро отобрал меня у матери и отвез в академию, получив за это от короля вознаграждение.

   Больше я маму так и не видел.  Оставшись одна, без поддержки, от тоски по мужу и ребенку, она быстро угасла. Но об этом я узнал значительно позже, когда вырос и став самостоятельным, смог покинуть границы академии. Анора пыталась выходить мою мать. Но сложно это сделать, когда человек не хочет жить.

   Именно поэтому, я всегда слежу за безопасностью своих людей. И на каменоломне, и на лесопилке и лесоповале, да и на строительных работах также. Везде и всегда. И именно поэтому,  никогда не разъединяю семьи, не отбираю детей у матерей, а тем женщинам, которые остались одни, подбираю  мужей, которые смогли бы стать им опорой и защитой. Одной женщине выжить сложно, если не сказать, что невозможно. Особенно с ребенком на руках. Ведь ее любой может обидеть. Да и на кусок хлеба одинокой матери тяжело заработать, так как многие захотят воспользоваться ею беззащитностью, или ее ребенка. 

     Чувствуя ответственность за своих людей, я вместе с ними разбирал завалы, извлекая из-под обломков пострадавших, и что самое неприятное, погибших. И каково же было мое удивление, когда  увидел Ника, которые возится с получившими травмы и увечья. Сначала я было подумал, что он оказывает им первую помощь. Кровь там останавливает, возможно, раны бинтует, но стоило мне присмотреться и я отчетливо осознал, что нет. Он вправляет кости, зашивает раны и еще что-то странное накладывает на руки и ноги.  

   Я прошел несколько военных кампаний, благодаря чему имею представление о работе лекарей. Да и в академии нас лечили именно они. Ведь там обучались дети феодов и маги. Ну так вот, я никогда не видел ранее ничего подобного. Хотя нет, как-то мне пришлось один раз наблюдать за работой целителя. Он тоже вот так водил руками, заставляя кости и суставы вставать на место.  Но у Ника не было магической силы. Я бы ее почувствовал. Разве что совсем минимум. Но тогда он не смог бы исцелить такое количество народа. При этом парень действовал уверенно и умело. Сразу видно, что не первый раз сталкивается с подобными случаями. Это что же выходит, парень из семьи лекарей? Явно же видно, что познания у него глубокие. А ведь он еще совсем молод. Значит, учился всему этому с пеленок. Но как же тогда его легенда по поводу того, что он потерял память? В последнем я не сомневался. Ихон присматривал за ним и подтвердил слова мальчишки. Ник действительно многого  не понимал и не знал из того, что мы используем в обиходе, даже не задумываясь над этим. Что же тогда? Неужели к парню вернулась память, когда людям потребовалась помощь? Все может быть.

    В течение нескольких часов я с подозрением следил за мальчишкой. Видно было, что он уже устал, но все равно продолжал работать на грани своих сил, оказывая помощь даже в том случае, если ситуация казалась безнадежной. Это вызывало уважение.  И ведь люди к нему потянулись. Я видел надежду появившуюся во взглядах тех, кто считал, что теперь на всю жизнь останется калекой. Но все это не отменяло того, что мне стоило с парнем серьезно поговорить. Он явно не так прост,  каким пытался казаться.

     И вот, когда пацан устало сел на землю, прикрыв глаза, я подошел к нему, начав задавать вопросы.  Этот момент я выбрал не просто так. Ведь именно в таком состоянии, человеку сложно врать и глубоко продумывать свои ответы, перед тем как их озвучить.