Любить нельзя отказать

На вид Мине было около сорока. Несмотря на то, что до старости женщине было далеко, ее волосы уже были почти полностью убелены сединой. Тут же вспомнилось, сколько всего ей пришлось пережить.

Поставив передо мной тарелку с пирожками и кувшин с молоком, служанка вернулась к стряпне. И все это молча. Я с сожалением поняла, что зря сюда пришла. Ведь поговорить нам не удастся, при этом мешать женщине мне бы не хотелось. Но уходить я не спешила, налила себе молока и взяла пирожок.

- Спасибо, Мина, очень вкусно.

Услышав мою похвалу, служанка обернулась и, ласково мне улыбнувшись, тут же вернулась к прерванной работе.

Я уже потянулась было к третьему пирожку, когда где-то рядом послышался звук падения чего-то тяжелого, а потом мычание полное боли. Услышав все это, я вскочила на ноги, принявшись озираться по сторонам. А вот Мина, бросив все, кинулась к боковой двери.

Забежав в комнату вслед за служанкой, я увидела бьющегося в судорогах на полу парня. Схватив с полки какой-то кристалл и плоскую, тонкую деревянную полоску, Мина перевернула сына набок и, навалившись на него всем телом, одной рукой прижала камень к виску, а второй пыталась просунуть полоску между зубов. Мне хватило нескольких секунд, чтобы понять, что здесь происходит. И вот уже я отталкиваю служанку и первым делом расстегиваю узкий воротник, сдавливающий горло несчастного.

- Ему нужен воздух. А в такой позе он может задохнуться. Смотри и запоминай, лежать в начале приступа ему надо на спине. Чтобы он тебя ненароком не ударил, садишься в изголовье и зажимаешь голову коленями. Так он не будет ею биться во время приступа. А чтобы удержать тело на месте и при этом не зажимать легкие, что происходит, когда ты наваливаешься на него сверху, зафиксируй плечи, прижимая их к полу. И да, если на нем плотно сидит какая-то одежда, расстегивай ее. Кроме того, насильственное сдерживание всего тела может усилить и продлить приступ, а также вызвать бессознательную агрессию после его окончания. И ни в коем случае, слышишь меня, никогда не засовывай ему ничего в рот. Этим ты можешь раздробить зубы и повредить слизистую. При этом, если небольшой осколок зуба или любого другого предмета, попадет в трахею, твой сын может задохнуться, - в том, что этот тот ребенок Мины о котором рассказывал старик, я не сомневалась ни мгновения. - Да и бессмысленно пытаться что-то вставить в рот если фаза судорог уже началась. Рефлекторное сжатие зубов происходит в первую секунду приступа. А это значит, что язык или внутренняя часть щеки уже повреждены и прокушены. Своей попыткой насильственно раскрыть рот, ты только усилишь травму и причинишь лишние страдания парню.

Рассказывая правила первой помощи при эпилептическом припадке, я мысленно считала секунды судорожной фазы. Служанка растерянно следила за моими действиями. Я же увидев пену, не смотря по сторонам, отдала резкий приказ.

- Полотенце, быстро.

Не споря и не мешая мне, Мина сразу же выполнила мою просьбу, опустившись на колени около меня.

- Держи плечи.

Как только служанка положила руки на ключицы все еще бьющегося в судорогах сына, я сразу наклонила его голову набок, чтобы он не захлебнулся.

Продолжительность припадка была почти четыре минуты. Это довольно долго. Но вот молодой мужчина все же успокоился, его тело расслабилось, и он задышал ровнее.

- Ну а вот теперь его уже можно перевернуть набок. Но не насильственно. Смотри, как это делать.

Выпрямив левую руку вперед, правую согнула в локте и подложила ладонь под щеку. После чего выпрямила правую ногу, а левую наоборот согнула в колене. Только после этого я взялась за бедро, потянув его на себя, и вот пациент уже удобно расположен на боку.

- Положи ему что-то под голову и укрой. Приступ был довольно продолжительный, поэтому сейчас ему надо отдохнуть и поспать. При этом передвигать его сразу же после

всего случившегося не желательно. Не буди, не брызгай на лицо водой и, вообще, его не беспокой. Тогда, очнувшись, он будет себя чувствовать более-менее нормально.

Закончив, я медленно поднялась, одновременно с этим вспоминая все, что когда-то знала и читала об эпилепсии. Поэтому и не заметила, когда и как в комнате появилось еще одно действующее лицо.

- Вероника, а ты, оказывается, лекарь?

Резко обернувшись, я поймала на себе серьезный взгляд старика Оенгуса. И как-то от него мне стало не очень уютно.

- Не то, чтобы лекарь, скорее ученица знахарки.

Не знаю почему, но рассказывать все о себе своему спасителю мне не хотелось. Так же как и откровенно врать. Поэтому я остановилась посередине. То, что в этом мире, чем меньше о тебе народа знает, тем крепче ты спишь и находишься в большей безопасности, я уже поняла.

- Как для ученицы, действовала ты очень уверено.

И что на это скажешь? Ну, уж никак не правду. Поэтому, отвечая, я и постаралась выглядеть как можно более безразлично.

- Просто именно с такого рода приступами мне уже приходилось сталкиваться и не единожды, поэтому и знаю, что надо делать.

- Возможно, тогда ты даже знаешь, как Маркурша вылечить?