Любить нельзя помиловать

– А разве не с вами в субботу вечером у нее было назначено свидание? Мама ее так говорит…

– Со мной. Но я опоздал.

– Вот она, сила привычки! И что?

– Ниночки уже не было. По словам ее подруги, которая в это время выходила из аптеки, Ниночка села в серебристую иномарку и уехала. Можете спросить в аптеке.

– Да уже спросили, – с досадой сказал следователь. – И официанта в «Патио-пицце». Максим… г-м-м… Олегович там уже побывал и выяснил, что они ужинали вместе в субботу вечером. Гражданка Алмазова с гражданкой Кулаковой.

– Ну вот видите!

– И куда могла деться гражданка Кулакова?

– Спросите у Веры.

– Ага. Ваш ответ «не знаю». Я его уже слышал. Разве что в розыск ее заявить? Кулакову Нину Сергеевну? Куда-то же она делась? Выйдя из «Патио-пиццы», женщины сели в иномарку серебристого цвета, принадлежащую гражданке Алмазовой. А вот куда они направились дальше…

– Понятия не имею!

– Нина Сергеевна вам не звонила в субботу вечером?

– Звонила. После ужина с Верой. Мы договорились о встрече. Но я ее так и не дождался.

– А где вы договорились встретиться?

– Есть такой маленький магазинчик… Кондитерский, а в нем кафешка. Пирожные – пальчики оближешь! И кофе отменный. Ниночка же сластена. Вот я и пригласил ее на чашечку кофе. Да я вам сейчас нарисую, где она находится, эта кондитерская. Вы ведь проверить захотите?

– Захотим. Рисуйте.

Никита рисовал, а следователь меж тем рассуждал вслух:

– Странно получается: вы опаздываете на свидание, ваша девушка садится в машину вашей же невесты, они вместе ужинают, потом выходят из ресторана, вновь садятся в машину, и девушка исчезает. А Вера Александровна как относилась к тому, что одновременно вы встречаетесь с другой женщиной?

– С Ниночкой мы встречаемся… Встречались уже давно. Примерно год. Когда я принял решение жениться на Вере, то, естественно, захотел с Ниночкой порвать. И в субботу мы как раз должны были поставить точку в наших отношениях.

– Ну хорошо. С этим понятно. Мама Нины Сергеевны, кандидат медицинских наук, между прочим, говорит, что ее дочь увлекалась фармакологией.

– И что?

– Составляла различного рода лекарственные препараты. Вы не пользовались ее услугами?

– Я здоровый человек. Разве не видно?

– Значит, никаких лекарств Нине Сергеевне вы не заказывали?

– Нет.

– Распишитесь, пожалуйста.

– Пожалуйста. – Он чиркнул ручкой в указанном месте. – Еще какие вопросы?

– Насчет вашего алиби…

– Ах да! Девушка, с которой я провел ночь, уехала на юг. Будет через неделю.

– Еще одна девушка, – грустно сказал следователь. – Не многовато ли будет, Никита? Или это тоже в духе времени?

– Тогда у меня не было никаких обязательств перед Верой. И я встречался со многими женщинами. А потом решил жениться и завязал. Если хотите, исправился, – усмехнулся он.

– А вот мне известен тот факт, что заявление вы подали… Да когда же? – Чугунов зашелестел бумагами, – примерно за неделю до того, как был убит ваш кредитор. Это что, была репетиция мальчишника? А? Или заявление в ЗАГС – это еще не обязательство?

«Ну спасибо тебе, Вера!» – подумал он.

– Та ночь с Надей… Да, это был мальчишник, – с вызовом сказал он следователю. – Прощание с холостяцкой жизнью.

– И сколько было на нем мальчишек? Для уточнения. Вдруг еще свидетели в вашу пользу найдутся.

– Увы, я один.

– Это тоже в духе времени?

– Точно!

– Значит, теперь мы будем ждать эту вашу Надю. Распишитесь-ка здесь, Никита Борисович.

– Как? Еще?!

– Но вас же так трудно заполучить! Пользуюсь моментом.

– А что это?

– Подписка о невыезде.

– Меня в чем-то подозревают?

– А показания продавщицы? Уже забыли?

– Нет, не забыл, – напрягся он. Еще эта продавщица!

– Конечно, одних показаний гражданки Ивановой мало. Вот если бы у нас были показания гражданки Кулаковой и этой вашей Нади, то вы бы из подозреваемого превратились в подследственного. И вас взяли бы под стражу. Или не превратились бы. И остались бы на свободе. Это теперь от ваших женщин зависит.

– Мои женщины никогда не подводят. Пожалуйста, – он пододвинул к следователю листок, на котором только что расписался.

– А вот у вас подпись не генеральская, – задумчиво сказал Чугунов.

– Ефрейторская?

– Звание ей вообще трудно присвоить. Сразу видно: вы человек свободный. То есть свободолюбивый. Не служака.

– Разгильдяй, одним словом.

– Ничего, Вера Александровна сделает из вас человека. – «Утешил, называется!» – Ну, ступайте, счастливец. Молодожен!

– Пока еще нет. Но в следующий раз…

– Думаете, что до свадьбы мы с вами больше не встретимся?

– Очень на это надеюсь.

– Ха-ха! Развеселили вы меня! Забавный вы человек, Никита! Что ж, всего хорошего!

Он выскочил из кабинета как ошпаренный, громко хлопнув дверью. Свобода! Сколько еще удастся так продержаться? Может быть, до пятницы его никто больше не побеспокоит?

До пятницы никто не побеспокоил,