Любить сложно, не любить невозможно (СИ)

Майра нисколько не сомневалась, что, вернувшись, Ранбир сразу обо всем догадается. Она и сама чувствовала наполняющую комнату нервозность, от которой подрагивали зеркала и едва слышно звякали хрустальные подвески люстры. Зная вспыльчивость брата, Майра посматривала на напольные часы и раздумывала, не стоит ли до его прихода спрятаться в своей спальне или подобное проявление трусости еще больше разозлит Ранбира? Но мысли путались. Они скакали и прыгали, словно играя в чехарду. Неожиданно для самой Майры, мозг, как на фотопленку, фиксировал гостиную с различных ракурсов, отмечая наиболее удачные, на которых комната выглядит более большой, светлой или же живописной, как например, со старинными, потемневшими, но тщательно отполированными Сахелем часами, огнем, весело потрескивающим в камине и бросающим блики на антикварный экран. Но уже через несколько минут мысли перескакивали на материалы о несчастных случаях, трагических случайностях, что просил найти Ранбир, и Майра начинала систематизировать все просмотренные заметки. В памяти всплывали упущенные ранее статьи и выстраивались в стройную систему — сначала появлялось рекламное объявление о том, что небольшое, респектабельное семейное предприятие расширяется и переезжает в другое место, а через некий промежуток времени, от пары недель до месяца, появлялось траурное объявление о том, что произошел несчастный случай, и вся семья погибла. Прежний глава полиции каждый раз заявлял, что причины произошедшего будут выяснены и в итоге — ушел в отставку.

Пораженная выстроившейся закономерностью, Майра оторопело смотрела на шкаф, пока он не отскочил, и из спрятанного за ним прохода не появился Ранбир. На брате были только спрятанные в подземной комнате хлопковые брюки, мышцу на левом плече рассекали четыре глубокие раны. Из них, змеясь, стекали бордовые потоки и тяжелыми каплями впитывались в светлый ковер. Весь бледный, он еле держался на ногах и здоровой рукой хватался на отодвинутый шкаф.

— Ранбир! Что случилось?! — подскочила Майра.

— Как ты посмела, дрянь, — прохрипел Ранбир, и звонкая оплеуха горячо припечатала щеку сестры.

С коротким вскриком Майра отлетела в противоположный конец комнаты и ударилась головой о подлокотник кресла. Исчерпав последние силы, Ранбир без чувств рухнул на пол, окончательно заливая лохматый ковер кровью. А появившийся на пороге гостиной Сахель охнул и уронил груду захваченных на кухне полотенец.

В голове все еще шумело, щека горела от руки брата, а предметы кружились в странном хороводе, но Майра постаралась встать — ведь там был Ранбир. Он нуждался в ее помощи. Усилием воли Майра прекратила хаотичный танец перед глазами и, опираясь на кресло, поднялась. Ноги дрожали и подгибались, руки тряслись, но, превозмогая слабость, она продолжала двигаться.

— Сахель! Полотенца! — сипло распорядилась Майра, опустившись на колени рядом с братом.

Старый слуга вздрогнул, подхватил перевязочный материал и бросился к хозяйке.

Она пыталась перетянуть раны, но руки оказались слабыми и непослушными. Наконец Сахель прекратил ее неловкие попытки и сам, как смог, перевязал господина. Ткань моментально намокла и окрасилась темным.

— Сахель, помоги мне, надо его перенести на диван, — покачиваясь, Майра встала, и со старым слугой еле дотащила тяжелое тело брата и взгромоздила его на ложе. — Раны слишком глубокие. Их надо зашивать, иначе он истечет кровью, — Майра потерла лоб, оставляя на нем бордовую дорожку. — Я сама не могу — руки дрожат и перед глазами все плывет. Вызову врача, а ты пока прибери здесь все и закрой ход, — промахиваясь и ошибаясь, она набирала номер скорой, пока Сахель наводил порядок в комнате.

Глава 33. Новые ощущения

Неожиданно для себя Раджит понял, что уже давно не слышит капризный голос Абхи. Он осмотрелся, стараясь найти дочку хозяина дома, но не нашел ее среди подружек. Облегченно выдохнув, журналист пробежался взглядом по гостям, выискивая девушку в черном. Не то, что бы он хотел подойти и заговорить, но все-таки беспокоился, как бы неожиданное приключение ей не навредило. А кроме этого, хотелось еще раз взглянуть на изящные линии и волнующую грацию. При воспоминании о податливой гибкости, об ощущении шелковистой бархатистости под ладонями и упоительном запахе, в голову ударила горячая волна, а по позвоночнику прошла дрожь. Раджит мельком глянул на свое отражение в оконном стекле, опасаясь, что лицо горит нездоровым румянцем, но щеки были непривычно бледны, глаза же, наоборот, болезненно блестели. Удовлетворившись увиденным, Раджит перевел взгляд на зеркальную гостиную и тут же обернулся — отражение не обмануло, народу в комнате действительно стало меньше. Отсутствовал и спутник исчезнувшей незнакомки, а время приближалось к полуночи.

— Господин Прамара, — подошел он к хозяину дома. — Где вы будете представлять господина Сисодия? Я бы хотел заранее выбрать место для съемки.