Любить всем сердцем (ЛП)

— Неудивительно, что ты сумел поразить женщин своим очарованием. — Я закатываю глаза и убеждаюсь, что он смотрит на меня, когда делаю это.

Джесси прислоняется задницей к стойке, и потягивает кофе, слегка улыбаясь из-за кружки.

— То, чем я поразил женщин, не имеет ничего общего с моим очарованием. Это все благодаря моему большому…

— Не вздумай заканчивать эту фразу!

Он щурит один глаз так, как большинство женщин сочли бы очаровательным, но не я.

— Самолюбию. А что, по-твоему, я собирался сказать?

Мое лицо пылает, и я занимаюсь уборкой вокруг Эллиот. Низкий рокот его смеха заставляет меня сжать кулаки и искать что-нибудь, чтобы бросить в него.

Клятва!

Отвернувшись, закрываю глаза, выдыхаю и ослабляю напряжение в мышцах.

— Эй, няня. Ты случайно не видела мою посылку? (прим. package – посылка, пакет, сверток; но также на сленге – мужские гениталии).

Мои глаза распахиваются, и я резко оборачиваюсь.

— Ну вот, опять ты!

Топаю к нему и ненавижу озорные огоньки в его глазах. Останавливаюсь прямо перед ним в таком раздражении, что он в замешательстве приподнимает брови над нереального цвета глазами. Серьезно, это контактные линзы?

— Ты просто ничего не можешь с собой поделать, да? — шиплю я. — Я же просила тебя никогда не говорить со мной о С-Е-К-С-Е, а ты отказываешься уважать мои желания. Говорю тебе это еще раз громко и ясно, Джесси Ли.

Он прислоняется к шкафам и выглядит слишком расслабленным, даже веселым.

— Если бы мы жили в антиутопическом обществе и спать с тобой означало бы, что я получу солнечный свет, кислород и всю пищу, которую смогу съесть, а также сохраню возможность продолжения рода для всего человечества, я бы все равно не прикоснулась к тебе. — Подхожу ближе, и в его глазах вспыхивает огонь, что выводит меня из себя еще больше. — Я скорее умру от цинги и убью всякую надежду на выживание человечества, чем займусь С-Е-К-С-О-М с тобой.

Закончив свою тираду, я вдруг осознаю, как близко мы стоим друг к другу. Я делаю большой шаг назад и ударяюсь спиной о плиту.

Джесси наблюдает за мной, и жар в его глазах заставил бы меня подумать, что я зашла слишком далеко, если бы не его ухмылка.

— Итак... позволь мне прояснить ситуацию. Это значит «нет»? Ты не видела мою посылку?

Я уже готова закричать, когда Эллиот поднимает голову и указывает на дверь.

— Папочка положил её туда.

Что? Я резко оборачиваюсь и, к своему крайнему удивлению и разочарованию, вижу прислоненный к стене у телевизора высокий пакет, завернутый в коричневую бумагу.

Джесси ухмыляется.

— Спасибо, малыш.

Джесси подходит к пакету, а я, разинув рот, подыскиваю нужные слова, пока он поднимает его и несет в свою комнату. Но остановившись на пол пути шепчет:

— О тебе многое говорит то, что ты чувствуешь необходимость произносить слово «секс» как ругательное слово.

Подмигивает и уходит.

Когда он захлопывает дверь, я, наконец, закрываю рот, беспомощно глядя в коридор.

Я идиотка.

Меня тошнит от всего этого. Снова.

То, что я наговорила Джесси, когда он просто искал посылку... ну, это было неприемлемо и недружелюбно. Не знаю, что именно в этом парне пробуждает во мне самое худшее, и я чувствую себя отвратительно. Набросилась на него, когда он в кои-то веки этого не заслужил.

Джесси не разговаривал со мной всю дорогу до своей встречи. Он делал это и раньше, и обычно я не принимала это на свой счет, но после того, как я с ним обошлась, я знаю, что его молчание на этот раз было личным.

Высаживаю Эллиот у её школы и мчусь через полгорода, чтобы забрать подарок-извинение. Слава Богу, что «Лексус» очень быстрый. За пять минут до назначенного времени возвращаюсь в церковь, чтобы забрать Джесси. Мой желудок скручивается в узел. Мое предложение мира казалось хорошей идеей, но теперь, когда Джесси мог выйти из этих дверей в любую минуту, я подумываю о том, чтобы мчаться к ближайшему мусорному баку.

Мне действительно нужно извиниться? Несомненно. Я неправильно его поняла и восприняла слова, как крайне неуместный комментарий, в присутствии ребенка, но словесных извинений было бы вполне достаточно. Вот дерьмо, что я делаю? Как только он увидит, что я для него приготовила, воспользуется этим, чтобы унизить меня и сыграть на моей доброте.

Замечаю ближайший мусорный бак. Прямо у входных дверей. Если я побегу, то успею его выбросить.

Распахиваю дверь, проверяю, не смотрит ли кто-нибудь, и бегу к мусорному баку. Я нахожусь примерно в четырех футах от него, когда дверь в церковь распахивается. Мои кеды скрипят по бетонному входу, когда я останавливаюсь.

Джесси замирает, когда видит меня.

— Что ты делаешь?

Прячу подарок за спину.

— Ничего.

Он смотрит на меня из-под бейсболки, и тень от козырька делает его лицо еще более зловещим, чем обычно.

— Что у тебя за спиной?

Я выдыхаю и принимаю свое поражение, протягивая ему подарок.

— Для тебя.

Изучает его.

— Это что...?

— Капуста, шпинат, петрушка, зеленое яблоко, лимон и еще какое-то странное слово на букву «А» или... — Я качаю головой и протягиваю ему стакан. — Не помню.