Любить всем сердцем

— Просто уходи! — Лицо Бетани пылает от гнева. — Ты же сам сказал, что я чокнутая. Тебе не нужно все это! Поверь мне. Я делаю тебе одолжение.

Я ищу правильные слова и могу думать только о четырех.

— Но я люблю тебя.

— Любой может сказать «я люблю тебя». — Она топает в сторону офиса.

Эшли бежит за ней. Я двигаюсь, чтобы последовать за ними, но тут из дверей святилища выглядывает светловолосый парень.

— Эй, Бэт, — кричит Уайт, и этот придурок, идет за ней.

— Эй, Уайт!

Он останавливается и поворачивается ко мне, и его притворная забота о Бетани превращается в гнев.

— Она не хочет тебя видеть.

Я подхожу к нему вплотную, отвожу руку и врезаю кулаком ему в нос.

— Это за то, что ты сделал с Бетани.

Он падает на пол и закрывает лицо руками.

Я присаживаюсь на корточки рядом с ним.

— Если я узнаю, что ты пытался поговорить с ней, а поверь мне, я об этом узнаю, то отдам все, что у меня есть, чтобы прикончить тебя.

Его испачканное кровью лицо искажается страхом.

— Я приму это как «да, я все понял, Джесси».

Открываю входную дверь и выхожу на улицу. Папарацци снова бросаются ко мне.

— Я отвечу на все ваши вопросы, если вы отвезете меня в аэропорт.

— Черт, да!

Они проводят меня к своей машине. Я забираюсь на заднее сиденье и набираю сообщение для Дэйва.

«Мне срочно нужен рейс первого класса в Лос-Анджелес».

— Что происходит между тобой и Кайлой? — спрашивает один из парней еще до того, как мы выезжаем с церковной парковки.

— Ничего. — Я быстро пишу Бену, что возвращаюсь в Лос-Анджелес и прошу прощения.

— Она говорит, что вы были помолвлены, — говорит другой папарацци.

— Нет. Мы никогда не были помолвлены.

На моем телефоне появляется расписание рейса первого класса «Дельта» из Финикса в Лос-Анджелес, вылетающего через пятьдесят семь минут.

— Что? А почему нет? — смеется первый папарацци. — Она горячая штучка.

Я сжимаю телефон и смотрю в окно.

— Потому что я принадлежу кому-то другому.

Глава 24.

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

БЕТАНИ

— Это глупо. Я выгляжу глупо.

Лицо Эшли появляется над моим плечом в зеркале, когда она поправляет мой топ сзади.

— Нет, это необходимо, и ты выглядишь великолепно. — Она защелкивает несколько ремешков на месте. — Ты уже несколько месяцев никуда не выходила, только на работу.

— Когда это я была из тех девушек, которые куда-то ходят?

— Отличный аргумент, но тебе пора выйти и посмотреть, есть ли жизнь после Джесси Ли. — Она разворачивает меня, отступает назад и оглядывает с ног до головы критическим взглядом. — Отлично, — кивая, резюмирует она. — Выглядишь просто замечательно.

Я оборачиваюсь и снова изучаю себя. Леггинсы из искусственной кожи, красный топ, в котором нет ничего, кроме перекрещивающихся завязок сзади, и черные каблуки, которые поднимают мой рост на несколько дюймов.

— Я не зацикливаюсь на Джесси.

Я говорю ей это с того самого дня, как он назвал меня сумасшедшей в церкви, а потом сбежал обратно в Лос-Анджелес. Она не поверила мне тогда и явно не верит сейчас. Может быть, выйти и встретить кого-то нового — это как раз то, что мне нужно, чтобы отвязаться от нее, доказать подруге, что я не убита горем из-за Джесси.

Потому что это не так.

Не совсем. Наверное, так бы и было, если бы я задержалась с ним достаточно долго, чтобы позволить ему сломать меня. Я просто благодарна, что увидела, кто он на самом деле, прежде чем упасть еще глубже.

С тех пор как он ушел, я удалила все свои социальные сети и отказываюсь искать его в Google, чтобы узнать, чем он занимался. Я знаю, что если это сделаю, то увижу его изображения с новым завоеванием. Она будет высокой, сексуальной, богатой и будет прекрасно смотреться рядом с ним. Я никак не могу смириться с этим зрелищем.

Но это же не значит, что я зациклилась, правда?

Эшли наносит на губы вишнево-красный блеск.

— Пошли, наше такси уже здесь.

Я вздыхаю, глядя в зеркало.

— Давай сделаем это.

Мы подъезжаем к ночному клубу «Голубая агава» в старой части Скоттсдейла сразу после одиннадцати, и очередь на вход тянется вдоль всей улицы. Я хватаю черный клатч, который Эш одолжила мне, и следую за ней из такси в более короткую очередь с красной бархатной веревкой, на которой указано «VIP». Безумно крупный мужчина, одетый во все черное и щеголяющий мужественной бородой, обнимает Эшли. Она что-то кричит ему в ухо, перекрывая музыку, и это привлекает его взгляд ко мне. Он ухмыляется, обнажая белые зубы за хорошо подстриженной бородой, прежде чем отступить в сторону и помахать нам рукой.

Эшли берет меня под руку и ведет сквозь плотную толпу мужчин и женщин, одетых так, чтобы привлечь внимание.

— Пойдем в дальний бар, там меньше народу!

Я позволяю ей провести меня через несколько комнат, в каждой из которых есть своя музыка и экраны, показывающие что-нибудь от музыкальных клипов до случайных отрывков из документальных фильмов о природе. Толпа немного редеет в задней части, и я благодарна за пространство для маневра, когда мы прижимаемся к бару. Эшли заказывает ром с колой, и бармен смотрит на меня, ожидая моего заказа.

— Я буду то же самое. Минус ром.