— Вот к риску нам с тобой точно не привыкать. — на губах Ленты появилась легкая улыбка.
— Тогда так и сделаем.
Лента не ожидала, что вырвавшись из мрачного потока тяжелых мыслей и эмоций, почувствует себя легче. Еще бы только мутить перестало. У них был небольшой караван из трех легких машин. Греч сказал, что ехать недалеко, а места там относительно спокойные, поэтому необязательно брать полный караван из грузовика и нескольких машин и мотоциклов для разведки.
Пять дней они ехали по пустыни. Лента так и не поняла, как они ориентировались в песках. Для нее не было никаких ориентиров. Греч пытался ей объяснить, как прокладывать путь, но она не разобралась. Опять вернулось плохое самочувствие. В последнее время чип плохо работал. Или она разучилась им управлять. Вроде простые действия, простые условия, а ничего не получалось. Лента понимала, что рано или поздно такое должно было произойти. Чип ломался. И ничего с этим нельзя было сделать. Неизвестно сколько ей было отмерено времени на это, но она старалась не думать о плохом. Просто жила и улыбалась. Она привыкла к этому за такой срок.
— У тебя все в порядке с чипом. — как-то уловив ее мысли, сказал Греч. — Но почему ты не можешь им пользоваться, я не понимаю.
— Может что-то с мозгом? Чип мог затронуть какие-то процессы. — предположила Лента.
— Надо смотреть ближе. Приедем в Наукоград, там в лаборатории все проверю. Пока не перенапрягай чип на всякий случай.
Пустыня закончилась внезапно. Пошли хлопковые поля. Они проехали их на скорости не останавливаясь. Лента с удовольствием смотрела, на зелень. Она уже устала от постоянного серого песка. А машина везла их все дальше и дальше.
Греч заметил, что с Лентой происходит что-то странное, непонятное. Она все списывала на чип, но причиной была в чем-то другом. Ей с трудом удавалось сдерживать эмоции. Сильная усталость то и дело нападала на нее. Жакерт осмотрел ее, но ничего не нашел. Только развел руками. Только с Лентой что-то происходило и это ему не нравилось. Перепады настроения, постоянное плохое самочувствие. Он уже и не трогал ее, хотя и продолжал хотеть. А еще эта дурацкая улыбка, за которой она скрывала проблемы. Но от него ничего не скрыть.