Любите ли вы САГАН?..

Франсуаза Саган подала на апелляцию, и дело снова оказалось в суде во вторник, 7 июля 1981 года. Ее адвокат, мэтр Жан-Эдуар Блок, мог гордиться блестящей победой, которую он одержал в этот день, поскольку первая палата апелляционного суда города Парижа под председательством Поля Дидье признала первый приговор недействительным: «Эта банальная история и недоразумение, к которому она привела, не могут находиться под какой-либо юридической защитой только лишь потому, что Франсуаза Саган взяла на вооружение первоначальную идею, на ее основе создала сюжет «Приблуды» и написала свое собственное произведение. Она поместила своего персонажа в необычные условия, показав, как теперь будет протекать его жизнь, до сих пор бывшая чрезвычайно монотонной. С этого момента, где начинаются перипетии, связанные с расследованием, кончается всякое значимое сходство с рассказом Жана Угрона, и происходит это потому, что авторы выбрали в качестве главного героя двух совершенно разных людей». И в заключение: «Доказано, что именно прочтение рассказа «Старая женщина» навело Франсуазу Саган на мысль написать сюжет для романа «Приблуда». Но заимствование незначительных и поверхностных элементов, не являющихся хоть сколько-нибудь оригинальными, не влияет в целом на своеобразие ее книги». Для Франсуазы Саган такой приговор крайне важен: это вопрос чести.

13 января 1981 года дело продолжается, поскольку издательство «Фламмарион» вызвало Саган в суд, чтобы избежать санкций после истории с романом «Приблуда», а также потребовало от нее 100 тысяч франков, настаивая, кроме того, на временном прекращении ежемесячных выплат писательнице. Решение предстояло принять председателю парижского суда Симоне Розес. В январе издательству «Фламмарион» отказали в иске, и оно должно было продолжать выплачивать автору ежемесячные суммы до 30 июня 1981 года, срока истечения ее контракта. Но издательство не собиралось этого делать. Через месяц Франсуаза Саган, в свою очередь, подала в суд на издательство «Фламмарион» за неуплату отчислений к 1 февраля. Через своего адвоката, мэтра Изорни, издательство «Фламмарион уведомило: «В сборнике рассказов должно было быть 200 страниц, а в нем лишь 112. Кроме того, один рассказ, очевидно, для придания объема, написан дважды. Мы требуем аннулировать контракт от 24 июля 1980 года». Мэтр Жан-Эдуар Блок, адвокат Франсуазы Саган, заявил, что издательство «Фламмарион» просто опасается, как бы автор не перекинулась к конкурентам. 8 марта Франсуазе Саган удалось получить от своего издателя месячные выплаты по 30 июня. Симона Розес считала, что пока не появилось никакого нового факта, который помешал бы ей воспротивиться осуществлению настоящей сделки. Но в апреле издательство опять отказалось платить автору. 22 апреля мэтр Блок заявил на апелляционном суде, что все предписания будут соблюдены.

Теперь это неизбежно: следующий роман Саган появится в другом месте, в издательстве «Рамсе» (при содействии Жан-Жака Повера, чье имя будет напечатано на обложке), в июле 1981 года. Ее бывший издатель счел себя «одураченным», «обманутым», «использованным в корыстных целях», и после еще одной попытки мирно уладить дело отказался выплатить что-либо романистке. Однако он готов был возобновить контракт и даже удвоить расценки, если автор согласится опубликовать свой новый роман в издательстве «Фламмарион». Взбешенная, Франсуаза Саган написала Анри Фламмариону: «Что касается этой «не-публикуемой мазни», как вы называете мои рассказы, то я советую рассказать об этом журналу «Дзёсэидзисин», одному из самых влиятельных в Японии, или журналу «Плейбой» в Нью-Йорке или Берлине, которые их уже напечатали и заказывают новые. В суде, в прессе и на публике ваш адвокат совершал нападки не только на эти рассказы, но на все мое творчество и на мои писательские способности. Опираясь на ваши доводы, мэтр Изорни подтвердил, что все мои произведения с 1954 года сдавались мною в издательства как «бесформенные черновики», где нужно было исправлять каждое слово. Знайте, что «бесформенные черновики» — это мои бессонные ночи и дни напряженной работы, это результат беспокойства и терзаний, свойственных любому писателю, озабоченному тем, чтобы создать достойное произведение, но которое остается для него очень личным. Именно этими поступками, господа, вы вызвали не только мое возмущение, мой гнев, но и мое глубочайшее презрение».

10 МИТТЕРАН — ПРЕЗИДЕНТ!