Любитель историй (СИ)

нескольких поколений Джейсонов.

Невидимые оковы натянулись, звякнули и, лопнув,

освободили обессилевшего узника. Выбравшись наружу,

Рик еще долго стоял в темном переулке, словно преступник,

наблюдая за последствиями своих страшных деяний.

Дом медленно оседал, выплевывая наружу оранжевые

сгустки пламени, словно пораженный смертельной

болезнью человек. Ничто не могло предотвратить

неизбежного.

Горожане сбежались довольно быстро, мгновенно

заполнив улицу перед домом Джейсонов. Кто-то пытался

сбить огонь, поднося ведра – но многие стояли, безучастно

наблюдая за происходящим, понимая, что ничем уже не

помочь. Даже когда черные клубы дыма потянулись ввысь,

расползаясь по серому небу, люди продолжали

сочувственно следить за пожаром, боясь лишь одного - как

бы пламя не перекинулось на крыши соседних домов. Но

этого не произошло. Дом горел странно, выпуская больше

дыма, чем огненных языков. Как старый сырой пень, он

пыхтел, пугая зевак громким ревом рушащихся стен.

- Пойдем, - устало произнес Оливер. Его лицо,

перепачканное сажей, не выражало абсолютно никаких

эмоций. Обычная опустошенность, которая случается с

человеком, когда на него наваливается слишком много

забот.

Рик повернулся, опустил голову.

- Ты, кстати, не видел нашего спасителя? Неужели Тит

опять сбежал?

Рик пожал плечами:

- Не знаю. Скорее всего. Кошки слишком живучи и умны,

что погибнуть под завалом…

Они укрылись в старом заброшенном маяке. Здесь их вряд

ли бы нашла даже городская стража. Заколоченная дверь

каменной твердыни имела одну особенность – справа, в

глубокой нише, находился небольшой замаскированный

лаз, через который Оливер и попадал в свое тайное

убежище. Рик тоже бывал здесь, но гораздо реже своего

друга.

Осветив маленькую комнатку свечами, Свифт протянул

другу пару зеленых яблок, краюху хлеба и небольшой кусок

вяленого мяса.

- Запас сьестного никогда не помешает, - пояснил он. –

Когда я здесь зачитываюсь книгами, всегда просыпается

зверский аппетит.

Рик с жадностью накинулся на еду. Изредка кивая, он,

почти не жуя, проглотил хлеб, мясо и лишь потом, немного

насытившись и сбавив темп, откусил яблоко. Невероятно

кислое, в тот миг, оно показалось юноше слаще меда.

- Ну как?

- Здорово, - облегченно выдохнул Рик и смущенно

улыбнувшись, добавил: - Ты извини, что там, в доме, я не

помог тебе. Просто стоял и смотрел… Понимаешь…

Оливер махнул рукой:

- Да ладно, не говори ерунды. Чего не бывает. Я бы на

твоем месте вообще лишился бы рассудка. Кстати, здорово

мы их… этих тварей, - и немного неуверенно добвил: - Ты

ведь тоже их видел?

Вопрос прозвучал осторожно, словно друг боялся

услышать неверный ответ.

- Видел, Оливер. Каждую ночь они посещали меня. Но

тогда мне казалось все нереальным, призрачным. Как

кошмарный сон, от которого никак не можешь избавиться.

Понимаешь?

- Теперь кажется - да, - согласился друг. – И все-таки,

почему ты не сбежал раньше? Расскажи...

Опустив многие детали и пожелав оставить внутренние

страхи и сомнения при себе, Рик поделился всем, что знал

сам. Еще раз, с самого начала. С первого дня, когда к ним в

дом постучался мистер Сквидли и до того момента, когда

призрак отца заставил его взять в руки перо…

- Знаешь, я не мог остановиться. Меня завораживала эта

история. Каждое слово. И пускай я часто ошибался,

сбивался с ритма и путал слова, мне казалось, что вместе с

ним мы сможем одолеть…

- Получается, что притворившись твоим отцом, Сквидли

требовал от тебя продолжать писать – но с какой целью?

- Наверняка на то есть достаточно веская причина, -

прошептал Рик, окончательно запутавшись в

происходящем.

- Что же это за тайна такая?! - Оливер замолчал, задумчиво

уставившись на лежащую с края стола книгу с красной

тесьмой.

- Не знаю, кто он такой: но даже я поверил, что в тот день к

тебе в дом заявилась сама Химера.

- Но зачем ему все это? Чего он от нас хочет? Мой отец

умер, Клер неизвестно где. Зачем ему я и эта злосчастная

книга? Почему он просто не заберет ее и оставит нас в

покое?! - в отчаянье выкрикнул Рик, и затих.

Не сводя глаз с кожаной обложки, Оливер все же решился

и спросил:

- Могу я взглянуть?

- Мне без разницы, можешь хоть разорвать ее в клочья, -

откликнулся Джейсон-младший. – И вообще, лучше бы она

сгорела вместе с домом. Зачем я только унес ее с собой?!

Медленно протянув руку, Свифт коснулся обложки

подушечками пальцев и едва не вскрикнул от невыносимой

боли. Тысячи невидимых игл впились в его плоть, раздирая

ее на части. Он словно лишился правой руки, которая,

онемев, тут же повисла плетью.

- Боже, что это!

Упав со стула, Оливер обхватил левой ладонью в плечо,

кусая губы в кровь. Ноющая боль пронзила все тело.