Любитель историй (СИ)

Голос настаивал:

« Прости меня за все. Он не должен попасть в наш дом. Он

не должен разрушить все, что я создал. Он не должен отнять

наш мир!»

На последней фразе голос сорвался и, лопнув как гитарная

струна, исчез, забрав призрака с собой.

Очнулась она уже дома. Стояла посредине комнаты и

стеклянными глазами смотрела не на Рика, а сквозь него,

словно не было в гостиной никого и ничего – ни стен, ни

родного человека способного понять и помочь. Но Клер

промолчала, в очередной раз, защитив брата от жестокой

реальности.

- Что у тебя с рукой?

- Порезался. Ничего серьезного, - сухо ответил Рик.

Она коснулась его лба и, удостоверившись, что у него нет

жара, пожелала спокойного сна.

Ноги ужасно гудели и стали тяжелее каменных пуд, что

носили узники замка Ли Прат на острове Серых костей.

Повалившись на кровать Клер захотела разреветься

белугой, но вовремя сдержалась. Она дала зарок, что

больше не будет рабой слабости и уныния.

Встав на колени, девушка начала молиться. Милостивый

господь, в ту ночь вряд ли услышал ее просьбу; однако,

когда душевные терзания сошли на нет, и Клер

успокоилась, ей все же стало легче, а все сомнения

растворились как кошмарный сон, который оставляет в

памяти лишь неприятный привкус опустошенности.

День четвертый: в который Рик и Оливер идут по

следу капитана и познают законы черной метки.

Солнечные лучи, пролившись на пол медным светом,

принесли с собой первый морозный узор на стекле. Ясное,

почти безоблачное небо утопало в розовом закате возле

самой линии горизонта.

Провалившись в сон, Рик несколько раз резко

пробуждался, и в бреду, касаясь руки, ощущал тугую

повязку. Угольный след тут же отзывался ноющей болью,

подтверждая свою реальность. Не желая просыпаться, Рик

долго ворочался и вновь утопал в полудреме.

Утром он не вышел на завтрак. Долго торчал возле

умывальника, разглядывая нарисованный шрам и так, и

эдак. В конечном итоге нервы сдали. Таз с водой, мыло,

полотенце полетели в сторону. Рик вернулся в комнату,

чувствуя, как в душе окончательно поселилось мучительное

отчаянье, которое обычно возникает у неизлечимо больного

человека.

Опекунша косилась на хмурого юношу, но спросить в

чем дело так и не решилась. Мисс Дуфни - находясь в доме

Джейсонов - напоминала скорее стороннего наблюдателя,

нежели старательного ментора, который всегда выручит

своим советом.

К середине дня угольная метка стала жутко чесаться, и

кажется, заметно увеличилась в размерах. Ее края стали

топорщиться острыми гранями, словно морской еж,

готовящийся к защите от опасного хищника.

В очередной раз, нарушив запрет, Рик скрылся от

внешнего мира в кабинете отца. На этот раз чужая комната

приняла его гостеприимнее. Присев в кресло напротив

стола юноша достал первую попавшуюся книгу, которая,

одиноко прислонившись к стенке стеллажа, за

ненадобностью, уже стала частью старой резной мебели.

Страницы распахнулись перед случайным читателем,

выдохнув на юношу пыльный клуб. Пожелтевшая бумага

надежно хранила плохо пропечатанные, почти

неразличимые слова, схемы, чертежи.

Юноша приступил к чтению. Книга по кораблестроению

была черствой, трудной для восприятия. Рик постоянно

спотыкался, перечитывая предложение за предложением,

пока не угадывал смысл сложных, незнакомых ему фраз. В

плену этой совершенно скучной книги он провел несколько

часов. И сети, сотканные из тишины и корабельных

образов, начерченных простым карандашом, не отпустили

юношу, пока последний лист не лег к множеству своих

бумажных собратьев.

Рик вздохнул. Отложил книгу в сторону и покосился на

свое измученное, почти серое лицо, случайно отразившееся

в зеркале. Опершись левой рукой на подлокотник и поджав

ноги, он сейчас был невероятно похож на собственного

родителя на самом излете жизни, когда тот ужасно устал от

одиночества и бесконечного карпения над огромнейшей

библиотекой. Даже юное лицо, и то отразило паутину

глубоких морщин. Вздрогнув от кошмарного сравнения,

Рик только сейчас понял, что на нем надеты отцовские

очки.

Когда он успел? Как он вообще умудрился разобрать в

линзах хотя бы одну строчку?

В ужасе сорвав очки, будто кошмарную маску он

отшвырнул их в сторону.

- Да я смотрю, навязчивая идея окончательно доконала твое

воспаленное сознание, - наблюдавший за приятелем Оливер

грустно улыбнулся и добавил: – Не знал, что дела обстоят

так серьезно...

- Помоги мне,- печально попросил Рик и, вытянув

перебинтованную руку, честно признался: - Кажется, я

схожу с ума.

Выслушав сбивчивый рассказ, Оливер потрепал приятеля

по плечу.