Любитель историй (СИ)

забором и длиной разбитой коновязью. Рядом с калиткой

была навалена целая куча использованных осей, колес и

разбитых дилижансов.

Приблизившись к преграде, мальчик встал на цыпочки и

взглянул на узкую, поросшую травой тропинку, ведущую к

дому. Возле их поселка тоже жил Перекладной – вечный

служащий дорог. Принимая у путников загнанных лошадей,

он выдавал им новых, принимал на постой и был истинным

носителем самых последних новостей в округе.

Такие люди всегда ценились в прибрежных городках, где

слухи, огибая извилистую часть суши, уплывали вместе с

торговыми судами к далеким берегам и также неспешно

возвращались обратно.

Но здешний дом Перекладного был заброшен – и, по-

видимому, достаточно давно.

Продолжая надеяться, что сможет отыскать за забором

хоть какую-нибудь помощь, Тер вступил на тропинку. Но

сделав несколько шагов, внезапно остановился,

прислушиваясь к странным звукам, доносящимся из

заброшенного дома. Внутри словно кто-то храпел, да так

громко, что стены ходили ходуном. Вспомнив истории деда

о страшных великанах с далеких Южных морей, где

никогда не бывает попутного ветра, мальчик вздрогнул.

Вместе с ужасом, охватившим Тера, протяжно заурчало в

животе. Голод в очередной раз напомнил о себе.

Когда мальчик вновь взглянул на жуткое жилище, храп

почему-то прекратился. Так внезапно и безвозвратно,

словно его и не было вовсе.

Обернувшись, Тер увидел скрипучую калитку и мрачную

полосу леса, который перешептываясь шелестом листвы

не предвещал ему ничего хорошего. Глубоко вздохнув и

пытаясь унять дрожь, Тер дошел до крыльца на котором,

повинуясь ветру, неспешно покачивался плетенный знак

спасителя. И таких знаков мальчик насчитал не меньше

десяти.

Стало быть, здесь живут верующие люди, не способные

оставить меня в беде, - рассудил мальчик, поборов

очередной приступ дрожи.

Вступив на прогнившие доски, напоминавшие дряхлую

кожу, Тер попытался заглянуть в окно. Но затянутый

плотной тканью дом хранил в себе только темноту. Ни

намека на свет масляного фонаря или пары тусклых свечей.

Не желая расставаться с надеждой, Тер осмелился

постучать. Раз, затем еще, пока на глазах не появились

слезы отчаянья. Зря он тешил себя слепой надеждой. Все

попытки найти в этом заброшенном месте хоть одну

живую душу, были такими же призрачными, как утренняя

дымка в поле.

Беспомощно пнув дверь, Тер уже собирался выйти на