Любитель сладких девочек

Бизнес покойного мужа, который, может статься, уже развалился к этому времени, а может, и нет. Но счета-то наверняка в целости и сохранности. Так что без средств она не останется. Можно будет поискать работу. В свое время она была неплохим специалистом. К тому же новость о пропавшей без вести матери требовала внимания. Вот чем следует заняться в первую очередь, а не скитаться по Москве в поисках алиби для подлеца Панкратова. Алиби нет и быть не может. Он виновен. И то, что она, кажется, успела в него втрескаться по уши, ничуть не умаляет степени его вины…

Палящее солнце ушло наконец за плотную гряду облаков, и стало немного легче дышать. Маша встряхнула бейсболку и натянула ее на голову козырьком назад. Встала и совсем уже было собралась двигать на автобусную остановку, когда напротив нее остановился тот, за кем она бежала с прытью гончей.

— Маша! — изумленно выдохнул он и развел руки в стороны, словно собирался тут же обнять ее. — Кого угодно ожидал здесь встретить, но только не тебя! Сижу обедаю. Вдруг вижу молодую даму, распластавшуюся на ступеньках… Присмотрелся повнимательнее, а это ты! Что здесь делаешь?

— Тебя жду, — просто ответила она и подошла ближе. — Представляешь, какая ерунда получается… Ты тот человек, которого мне меньше всего хотелось бы видеть рядом с собой, но случилось так, что именно в тебе я сейчас нуждаюсь.

— Во мне?

— В тебе, Гарик, в тебе! — Маша повертела головой по сторонам. — Ты на машине?

— Конечно. — Гарик небрежно махнул рукой в сторону малиновой «Субару». — Подвезти?

— Да.

Маша безропотно последовала за человеком, который еще совсем недавно возглавлял список ее личных врагов, села на переднее сиденье и, захлопнув дверцу, с облегчением вытянула ноги. В машине на малых оборотах работал кондиционер и было в меру прохладно. Приятно пахло кожаной обивкой кресел и антитабачным освежителем воздуха, который болтался в бархатном мешочке на ветровом стекле.

— Хорошо как… — расслабленно пробормотала Маша и, закинув на заднее сиденье кепку, начала расстегивать куртку. — На улице так жарко.

— Да, а ты что-то совсем не по погоде. — Гарик завел машину и, чуть повернувшись к ней, спросил:

— Куда?

— К тебе. — И с пониманием отреагировав на его изумление, она повторила:

— К тебе, конечно же, к кому же еще. Давай, давай, поезжай. Не терпится принять душ и съесть чего-нибудь.

— Ну ты.., даешь! — Гарик тронул машину с места. — Володька знает, где ты?

— Нет, а должен? — Она легонько тронула его за локоть. — Ты расслабься, Гарик, я ведь не собираюсь соблазнять тебя. И поэтому с твоей порядочностью ничего не случится. Мне просто нужно принять душ, перекусить и поговорить с тобой кое о чем. И может статься, что и предостеречь.

— Йохо-хо! — издал Гарик гортанный клич и тут же принялся хохотать, едва не задев бампером молодую чету на светофоре. — Меня?! Предостеречь?! Машка, ты и на самом деле еще тот экземпляр! Что же, интересно, мне может угрожать?

— Не что же, а кто же, — ничуть не оскорбилась Маша. — И зря ты так веселишься. Когда ты обо всем узнаешь, тебе будет не до веселья. Потому что тот человек, которому ты все это время помогал, которого ты вытягивал из одной передряги, чтобы он тут же оказался в другой… Так вот этот человек — подлец и убийца!

Гарик так нажал на педаль тормоза, что Маша едва не вышибла лбом ветровое стекло. Какое-то время он смотрел на нее, будто видел впервые. Потом перегнулся через нее, открыл дверцу машины и приказал:

— Пошла вон отсюда, сука!

Маша не двинулась с места, приблизительно такой реакции и ожидая. Не был бы Гарик другом Панкратова, если бы отреагировал по-другому.

— Я сказал, пошла вон! — повысил он голос и снова навис над ней, пытаясь выпихнуть из машины.

— Я никуда не уйду, пока ты меня не выслушаешь. — Подняв на него глаза, Маша укоризненно качнула головой. — Всего-то и дел — выслушать меня. И пожалуйста, Гарик, я очень устала. Отвези меня к себе…

В ее темных глазах будто скопилась вся вселенская скорбь. В обрамлении острых стрелок ресниц они казались почти бездонными и так, черт возьми, жалобно смотрели прямо на него, что, наплевав на все внутренние протесты, он сдался.

— Хорошо, едем. — Он потихоньку вырулил на дорогу и нетерпеливо переключил скорость. — Но если твои доводы не покажутся мне убедительными, я.., я сдам тебя ментам! Да, да! Не надо на меня так смотреть, дорогуша! Они были у нас на фирме и задавали вопросы. И делали это в присутствии наших потребителей, черт бы все побрал на свете!

И я не знал, куда мне себя девать от стыда. А этот придурок, твой бишь супруг, только улыбался мне в ответ. Вы с ним словно сговорились свести меня с ума. Словно само провидение свело вас вместе, чтобы сводить с ума нормальных…

— Остынь, Гарик. Провидение тут ни при чем.

Все было тонко и точно рассчитано. — Она невидяще смотрела на пробегающие за окном дома и проспекты, рассеянно покручивая в пальцах пуговицу на куртке. — И наш брак… Господи, у меня даже язык не поворачивается именовать этим словом то, что произошло. Это даже фарсом назвать страшно.