Любители варенья

Сергей Иванович в выгоревшей бейсболке и старенькой рубахе, заправленной в потертые джинсы, поджидал их у заборчика, слепленного незнамо из чего. Но если приглядеться да разобраться, становилась понятна задумка мастера — стальная арматура причудливо оплетала ржавые столбики и даже с некоторым смыслом. Кто-то пытался придать плетению узор, и два пролета даже четко намекали на нечто, похожее на морской якорь. Но потом, видимо, терпение у мастера лопнуло, и дальше все пошло кое-как. Хотя с главной задачей мастеровитый человек справился — заборчик отделял частную собственность от чужой, и на границе была даже установлена будка. Приволок откуда-то ржавую беседку и обил листами жести. Именно из-за будки на непрошенных гостей выскочил здоровый пес с ревом и лаем, как дикий зверь из прерий, а точнее — огромная кавказская овчарка.

— Фу! Марсель! Свои… Свои… — прикрикнул на овчарку Сергей Иванович, и она, еще раз гавкнув уже скорее по инерции, чем для порядка, относительно успокоилась. Но хотя на гостей не бросалась, свой долг исполняла исправно — пристроилась рядом, сопровождая людей на вверенной ей территории, иногда то забегая вперед, то отставая, как конвоир, не желающий терять своих подопечных из вида.

Сергей Иванович сделал несколько шагов и поднял руку, привлекая к себе внимание хозяина овчарки.

— Михалыч! Это я…

— Кто с тобой? — строго спросил невидимый Михалыч и неожиданно включил средь бела дня прожектор, ослепив на мгновение пришедших.

— Как договаривались, свои! — закрылся рукой от слепящего света Сергей Иванович.

— Марсель! Место! — приказал хозяин и выключил прожектор.

Пес неторопливо потрусил к будке, а Плетнев изумленно изрек:

— Как на границе…

— Так это ж Михалыч, — объяснил Сергей Иванович, словно имя объясняло странное поведение ретивого сторожа. — Он, конечно, не в себе малость… На «Нахимове» вахтенным был. Пятнадцать человек вытащил, ну и тронулся маленько. Считает, это его вина, что корабль затонул. Теперь вот все время на посту. Но человека надежней нет. И Кирюшку любит — сирота ведь, да еще сынок нашего, из морских… Мы с Михалычем решили Кирюшку в Касабланку отправить. В ночь сухогруз отходит… А то за ним здесь кто теперь только ни охотится — и бандиты, и менты… Некуда парню податься, только мы у него и есть.

— Главное, чтоб до ночи с ним еще чего не случилось… — заметил Турецкий.

— А это уж мы с Михалычем постараемся, — заверил Сергей Иванович и завернул к будке.

Михалыч при его грозном и суровом голосе оказался мужичком сухоньким, с впалой грудью, но в тельняшке с длинными рукавами, которые он аккуратно подвернул, поскольку со временем рукава вытянулись и были ему длинноваты. Он только на секунду задержал острый взгляд на пришедших и опять уставился вдаль, словно роль впередсмотрящего закрепилась за ним навечно.

— Михалыч… — осторожно окликнул его Сергей Иванович.

— Слышу, — ответил, не глядя, моряк. — Кирилл там. Проходите.

Густые седые брови сошлись у бравого моряка на переносице, зоркий взгляд устремлен вдаль. Турецкий и Плетнев переглянулись, и Антон с уважением покачал головой.

Сергей Иванович отворил дверь эллинга и включил свет, потому что после яркого солнечного дня в помещении стоял непроглядный мрак. Кирилл с ружьем в руках сидел у стены за лодкой. В случае необходимости он мог нырнуть под нее, и в темноте его не сразу бы и заметили.

— Вы им рассказали про меня? — взволнованно спросил он у Турецкого, когда тот подошел к нему.

Турецкий сразу понял, кого Кирилл имел в виду, и успокоил его:

— Нет, конечно. Как ты мог подумать?

— Мне в милицию никак нельзя. У меня срок условный. Год. Половина осталась. А тут убийство… Точно посадят…

— Хорошие дела… За что ж тебе срок дали? — поднял брови Турецкий.

— Травка…

— Сбыт?

Кирилл кивнул головой, потом торопливо добавил:

— Нет! Я больше не…

— Ну, ладно. Будем считать, что меня это не касается, — успокоил его Турецкий. — Ты лучше скажи, что тебя с Галей связывало.

— Она моя… Мы с ней… Ну, в общем у нас было с ней один раз… И я подумал…

— Подумал, что влюбился? — пришел на выручку парню Плетнев.

Кирилл молча кивнул и смущенно отвел взгляд.

— И частенько они с сестрой… С Ниной, да?

— С Ниной… — подтвердил Кирилл.

— Частенько они «кино» снимали? Что ты про это знаешь? — спросил Турецкий.

Кирилл помедлил, словно обдумывая, стоит ли рассказывать.

— Им один моряк-грек с танкера посоветовал. Клиент Нины. Говорил, что в Европе это сейчас самый писк — реальные съемки. Они ему продавали, я даже иногда отвозил пленки. За пятьдесят баксов. Девчонки давали…

— Ты кого-нибудь узнал на кассете?

— Там был этот… которого закопали. Кликуха у него Баул. Беспредельщик полный. Он первый стрелял. И еще… который не стрелял и у стены стоял в бейсболке. Это Валерчик…

— Кто он?

— Сутенер… А сам под видом заместителя директора гостиницы на «Ставриде» ошивается. Для отвода глаз. Он им номер оплачивал и проценты брал. Гнида!

— Он знал про «записи»?

— Нет… не знаю…

— Что ты о нем знаешь?