Любивший Мату Хари

Многое, сказали они, без сомнения, прояснится из разговоров с Зелле, и поэтому Грей должен как можно больше времени проводить с ней.

   — С вами, по крайней мере, она всегда была искренней, — сказал Данбар, — поэтому самое важное — направлять беседы в соответствующее русло.

Они подчеркнули важность того, что ему предстоит сделать. Они сказали, что, невзирая на то что задание выглядит незначительным, в подобных заданиях — суть разведки. Они сказали, что хороший шпион всегда ценит прозаическое общение, собирая мелкие факты и впечатления до тех пор, пока не достигает понимания целого. Они сказали, что умный шпион не ворует сведения, а, скорее, вступает в дружбу и наблюдает.

Была почти полночь, когда они наконец закончили. Сайкс вновь появился с подносом, на котором стояло бренди, и опять исчез. Огонь потух, а ветер поднялся. Периодически слышался звон часов то в одной, то в другой части дома, все шли неточно. Сейчас, однако, было тихо.

   — Полагаю, нам надо сворачиваться, — сказал Данбар. — Первый поезд уходит довольно рано.

Грей посмотрел на него:

   — Поезд?

   — В Берлин.

Саузерленд добавил:

   — Да, это верно, Ники. Действительно, завтра.

Грей пожал плечами:

   — Очень хорошо, завтра.

Он поднялся по лестнице не оборачиваясь. Вдоль коридора тянулись гобелены с цитатами из Библии и старой гравюрой Шантильи. К двери его комнаты было прибито распятие, ещё одно — над кроватью... Зелле говорила, что Христос-спаситель далеко не так интересен, как Шива-разрушитель. Не старалась ли она просто шокировать его?

Он запер дверь, задул свечу и лёг в постель, не раздеваясь. В коридоре слышались шаги Саузерленда или Данбара. Затем только звуки грызунов в стенах. Он встал и задёрнул шторы, лёг и закрыл глаза. Но это было бесполезно... Она находилась уже слишком близко.

Коридор был тёмен, хотя снизу шёл свет. Когда он спустился, то увидел Саузерленда, сидящего в кресле с подголовником. В тот момент он напомнил куклу, слепленную из воска, завёрнутую в пальто, недвижную перед шахматной доской, шахматные фигурки из слоновой кости чуть бледнее его рук.

   — Не можете уснуть?

В ответ Грей неопределённо пожал плечами. И потянулся к кувшину с бренди.

   — Где Данбар?

Саузерленд кивнул в сторону лестницы и спален:

   — Чарльз, кажется, сегодня более удачлив, чем вы и я.

Здесь тоже шуршали грызуны, мыши в стропилах или, может быть, крысы, запахи же были явно человеческими: подгоревшего мяса, кислой капусты, пота.

   — Я искренне рад, — сказал Саузерленд, — что вы спустились вниз. Я хотел иметь возможность поговорить с вами наедине.

   — О чём?

   — О Берлине. — Он взял ладью, медленно повертел её в руках. — На деле нам может потребоваться нечто большее, чем было упомянуто.

Грей прикурил сигарету, одну из сигарет Данбара, русской марки, которую прихватил раньше.

   — Что именно?

   — О, я не знаю. Стянуть письмо, может быть. Внушить мысль, помочь молодому Чарльзу сторговать дезертирство Шпанглера.

   — Вы серьёзно?

   — Да, если Шпанглер действительно сжигает мосты в Берлине, тогда, вероятно, следует показать ему дорогу в Лондон.

   — А если он не согласится на это?

Саузерленд улыбнулся, но глаза его по-прежнему сосредоточенно смотрели на красного коня, безнадёжно стоящего под ударом ладьи.

   — Что ж, возможно, нам придётся пересечь тот самый мост.

   — А как насчёт Зелле?

   — Насчёт неё?

   — Что будет с нею в этой игре?

   — О, я не знаю. Я бы оставил её вам.

Грей покачал головой:

   — Я не могу управлять ею. Я не знаю, что сказал вам Данбар, но я не могу управлять ею.

Саузерленд раздумывал, не пойти ли королевской пешкой.

   — Я понимаю. Всё же всегда что-то можно сделать.

Раздался бой неточных часов, затем молчание. Саузерленд, казалось, был зачарован красным конём, угрожавшим ферзю.

   — Это моя мечта... провести герра Шпанглера на верёвке по улицам Лондона. — Затем, возобновив атаку слоном: — Вы знали, что Энтони Кравен был моим другом?

Грей покачал головой.

   — Он был моим крестным отцом, моим учителем.

   — Мне очень жаль.

   — Не то чтобы я мстителен, но один Бог знает, как бы мне хотелось взять Шпанглера. — Его руки сжали две белые пешки. — Между прочим, вы не будете там одиноки. Сайкс прикроет ваш тыл. И как вам известно, мы с Чарльзом всего в часе езды от вас. Поэтому вам не следует волноваться.

Грей опять взялся за пиво:

   — Что, если Шпанглер примется играть нечестно, как известно, он так и делает?

   — Я же сказал вам, там будет Сайкс. Он и в самом деле чрезвычайно способный молодой человек.

   — Что, если Шпанглер помнит меня с того вечера — с Михардом?

   — О, я не думаю, что он почувствует связь. Восемь лет, знаете ли...

Они не пожелали друг другу доброй ночи. Грей прикончил своё пиво и двинулся обратно к лестнице. Он уже почти достиг лестничной площадки, когда его тихо окликнул Саузерленд.

   — Между прочим, вы делаете это ради женщины?

Грей обернулся и посмотрел на него:

   — Это важно?

Саузерленд пожал плечами:

   — Вы знаете, Чарльз одержим той же страстью. Это у вас выражается по-разному, но в целом одержимость такая же. Боюсь, я не вполне понимаю вас... но вообще-то я видел её только на фотографии.