Любивший Мату Хари

   — Но я выбросила их за борт! — Как будто совершенный ею наедине акт неповиновения получил всеобщую известность.

Бушардон вынул из стола светло-серый конверт. Она поняла, что тот ожидал её с самого начала... светло-серый конверт, в нём три или четыре отпечатанные на машинке страницы.

   — Мы провели детальный химический анализ некоторых личных вещей, найденных в вашей комнате. Среди них находился маленький пузырёк, содержащий оксицианид ртути. Дальнейшие эксперименты доказали, что это вещество с лёгкостью можно использовать для переписывания...

Она прикрыла глаза:

   — Это дезинфицирующее средство, мсье.

   — Что?

   — Дезинфицирующее средство.

   — А, дезинфицирующее средство. И с какой целью вы приобрели это дезинфицирующее средство? Вы были немного беззаботны в ванной комнате? Там, наверное, произошёл несчастный случай с бритвой?

Держа веки по-прежнему крепко сжатыми, она ответила:

   — Чтобы предупредить беременность.

   — Чтобы предупредить беременность? Именно так вы сказали, мадам? — Затем повернувшись к стенографисту: — Это то, что она сказала? Чтобы предупредить беременность? Этот пузырёк с оксицианидом ртути — веществом, служащим для предупреждения...

   — Для применения после... после... чтобы предупредить беременность.

   — О, понимаю. Что ж, это всё объясняет, не правда ли?

И наконец, темой разговора стало подозрение. Бушардон поднялся со стула и подошёл к окну. Какое-то время, казалось, он рассматривает что-то внизу — проходящую баржу? Дерево, склонённое ветром? Рябь на воде?

Затем, довольно драматично — он, ко всему прочему, был французом, — вновь поворачиваясь к ней лицом:

   — А теперь скажите мне, что вы в первый раз почувствовали, когда поняли, что вас подозревают в том, что вы германская шпионка?

Она ощутила, как невольно снова пожала плечами, а губы раздвинулись, чтобы сказать — она не понимает.

   — Что я почувствовала?

   — Да. Что вы почувствовали, когда впервые поняли, что вас подозревают в сотрудничестве с врагом?

   — Полагаю, я... — Она покачала головой.

   — Ну, скажите же. Что это было? Раздражение? Страх? Беспокойство? Что?

   — Беспокойство...

   — Простите, я не расслышал.

   — Я сказала — беспокойство.

   — От того, что скажут люди? Друзья и тому подобное?

   — Да, кажется, так.

   — Значит, вы беспокоились из-за своей репутации. Вы только что узнали, что вас подозревают в том, что вы шпионка, и вы беспокоитесь о своей репутации. — Он повернулся спиной к окну, постоял, постукивая ногтем по стеклу. — Будьте честны со мной, мадам. Согласитесь, что наша река намного красивее Рейна?

Она посмотрела на свои руки. Каким-то образом платок обмотался вокруг пальцев жгутом, даже побелели суставы.

   — Простите?

   — Река, мадам. Сена. Согласитесь, что она намного красивее Рейна?

   — Да... о, да...

   — Даже в самые плохие моменты — много красивее?

   — Да.

Затем, внезапно повернувшись и повысив голос:

   — Где, вы полагаете, мадам, вы находитесь? Так где же, по-вашему, вы находитесь?

Она смотрела сквозь слёзы, как его лицо расплывается.

   — Здесь.

   — Верно. Вы здесь. Вы говорите, что беспокоились из-за вашей драгоценной репутации, когда осознали, что вас считают шпионкой? Вот почему вы отправились в Мадрид на встречу с фон Калле? Чтобы спасти свою репутацию?

Она ухитрилась освободить свои пальцы от платка... небольшая победа.

   — Мне сказали, что, если я получу сведения от фон Калле, это положит конец подозрениям на мой счёт.

   — И кто сказал вам об этом? Марциал Казо?

   — Да.

   — Значит, консул в Виго сообщил вам, что, если вы успешно будете шпионить за фон Калле, официальные сомнения в вашей лояльности по отношению к Франции отпадут. Верно?

   — Да.

   — И вы поверили этому человеку?

   — У меня не было причин не...

   — А что насчёт вашего спутника, Николаса Грея? Вы признаете, что на следующий день он выражал сомнения относительно совета консула? Он даже пытался удержать вас от встречи с фон Калле.

   — Я полагала, что в то время у Николаса Грея были другие причины противиться моей поездке в Мадрид.

   — Значит, вы не обратили внимания на слова Николаса Грея и отправились к фон Калле, как советовал консул, верно?

   — Да.

   — Вы отправились шпионить за фон Калле, потому что Марциал Казо сказал вам, что таким путём вы смоете с себя позорное клеймо, верно?

Она сделала глубокий вдох, опять ощущая во рту привкус крови. Мне нужны цитрусовые, подумала она, я должна есть цитрусовые...

   — Вы отправились шпионить за фон Калле, потому что Марциал Казо сказал вам, что...

   — Да.

Он вернулся к своему стулу. Затем перегнулся через стол. Головастый мужчина.

   — Что ж, послушайте, мадам. Я получил полный отчёт от Марциала Казо, и он что-то не припоминает, что видел вас в Виго. Он вспоминает, что на самом деле встречался с вами лишь однажды — в Париже, давным-давно.