Люблю и ненавижу

Когда действительный статский советник М.Е. Салтыков-Щедрин был ответственным редактором журнала «Отечественные записки», ему часто приходилось подменять своих сотрудников, поскольку те были сплошь из разночинцев и потому пили зверски. Однажды, видимо, запил театральный обозреватель, и Щедрину пришлось отправиться в Александринский театр, чему мы обязаны несколькими театральными рецензиями в его собрании сочинений. Потрясенный увиденным, сатирик описывал следующие диалоги, звучавшие тогда на императорской сцене: «Я дух долины!» – «Нет, ты не дух долины, потому что я дочь фараона!». Очевидно, в жизни Александринки существует своя преемственность, правда, быть духом долины все-таки как-то краше, чем секретарем райкома.

Театралам было хорошо известно, где расположен Мертвый театр, где Живой, а где обретаются разные затейливости – то живой ручеек пробьется сквозь омертвевшую кору, то в живом организме заведется очажок умирания. Можно было наблюдать прелюбопытнейшее явление: достойное и ответственное присутствие на сцене Малого и Пушкинского «старых мастеров», которые родились еще при звуках гимна «Боже, царя храни». Когда я видела «живьем», в семидесятых годах, Игоря Ильинского, Владимира Кенигсона, Василия Меркурьева, Юрия Толубеева или Александра Борисова, то никаких сценических чудес они не показывали и сердец не потрясали. Было другое – школа, опыт, благородная осанка, величавое спокойствие и обеспечение всего сценического существования золотым запасом личности. Их разглядывали и восхищались ими, как старыми деревьями в парке или редкостями в лавке антиквара. Их голос был узнаваем с первого звука, а для изображения лиц требовалась кисть Веласкеса, или, по крайней мере, Репина.

Вот об этом явлении можно сказать точно – «…и больше никогда». Таких лиц нет ни в жизни, ни на сцене. Бытие времени часто сравнивают с течением реки, однако у времени бывают обвалы, когда между эпохами – пропасть. Хотя нечто все-таки похожее, подобное, можно увидеть в Малом театре. Недавно я приехала по делам в Москву и как смиренный провинциал из любопытства купила билет на «Горе от ума» в постановке Сергея Женовача. Второй ряд бельэтажа. Слышно прекрасно. Рядом – такие же как я, из Новосибирска, из Саратова. Хотя многие хотели бы видеть сцену понаряднее, а Чацкого позатейливее, Фамусов Юрия Соломина совершенно всех убедил в своей правоте – разумеется, есть вечные ценности, как-то: служба, имущество, дочку пристроить за хорошего человека. Или – добавим – сохранить достоинство старинного театра. Чинно – благородно, вдумчиво и спокойно разворачивалось действие комедии и, когда во втором акте пошли косяком – Татьяна Еремеева. Людмила Полякова, Юрий Каюров, Элина Быстрицкая, Виктор Павлов, так и совсем стало хорошо. Бывают эпохи, когда, действительно, для здоровья и силы, театру надо бросаться навстречу шуму времени и жизни. А бывает, что надо закрываться, приговаривая: «Мой дом – моя крепость». Если классический балет сохраняет на всякий случай все принятые когда-то убедительные эстетические решения и явно при этом выигрывает, нет ли тут урока и драматическому театру?

Патриархов в современном театре почти не осталось. Кроме того, в рекордно короткий срок ушли почти строем выдающиеся актеры второй половины ХХ века, чья слава родилась в 60-е–70-е годы – неумолимо и разом, точно, в самом деле, Эфрос и Товстоногов на том свете стали собирать новую труппу из тех, кто может пригодиться. Остались немногие – не то в награду, не то в наказание, тут ведь не разберешь.