Люблю. Ненавижу. Люблю

– Раз пилоты не успели связаться с землей, значит, катастрофа произошла мгновенно! Следов взрыва-то нет... И потом, ни слова про сигнал «SOS».

– Сигнал был!.. В интересах следствия о нем умалчивают.

– Не было сигнала...

– Но его слышали с земли!

– Крейсерский эшелон – десять тысяч метров... Самолет начал падать далеко от болота.

– При чем тут крейсерский эшелон, а?...

Наконец разговор закончился, и, пока Фуат собирал на стол, ставил на огонь чайник и резал тупым ножом колбасу, стертые лазером пальцы Анджея Злотого щелкнули, и бумаги, которые он привез, сгорели в пламени зажигалки за какие-то секунды, а пепел он выкинул в пустой камин.

Всего через час – ближе к рассвету – от лодочной станции отплыл катер, на нем был один лишь Анджей Злотый. Катер медленно плыл мимо серых домиков в староприбалтийском стиле, маленького рынка, золотошвейной и карандашной фабрик и пустырей...

Оптический обман присутствовал и тут – высокий долговязый Анджей Злотый казался малышом в утреннем тумане, похожем на разведенный водой кефир. Он был одет в вельветовую рубашку и старые джинсы. На полу возле его ног лежал большой рюкзак. И даже на борту катера Анджей Брониславович Злотый выглядел, один в один, шофером-дальнобойщиком и более никем. Злотый был одним из лучших посыльных агентов Лубянки.

Перед рассветом над Тапой снова кружили натовские «АВАКСы»...

Сломанная голова

Итак, вернемся в ресторан Аронсона...

Как вы помните, Рейтель был неприятно изумлен тем, что душевнобольной вошел в ресторан, но еще больше он был поражен, когда тот, оглядевшись, быстро подошел к нему и без приглашения сел на мягко скрипнувший ресторанный стул.

– Привет, – сказал Кукулис. – Ты-то мне и нужен, бродяга!.. Закажи-ка мне чего-нибудь поесть, – добавил он, заметив, что Валду Рейтель медлит и даже встает, чтобы уйти...

«Человек раскрывает рот и хочет что-то сказать, а сказать-то ему нечего: или прописные истины, навязшие в зубах, или такой поток зла, что лучше побыть одному, чем с таким собеседником».

Валду Рейтель только что отобедал с клиентом, от которого за версту несло таким негативом и тяжестью, что впору было сходить в душ и смыть с себя чужое зло... А спустя несколько минут еще один негатив целенаправленно устремился к нему. Это был однорукий детектив Марк Кукулис и по совместительству абсолютно душевнобольной тип.

Валду Рейтель вздохнул, подозвал официанта и сделал заказ. Потом закурил, глядя, как Кукулис громко чавкает, поглощая мясо, запеченное с грибами.

– Я детектив, – быстро поев, сообщил Кукулис. – Надеюсь, понятно?... Я – Марк Кукулис!

«Никогда не разговаривай с психопатами, внучок», – учил маленького Валду дедушка Валдис, пока был жив.

И Рейтель, вспомнив это, загасил сигару и встал. Его фирменный уверенный взгляд не предвещал ничего хорошего самозваному детективу.

– Постой-погоди-не-стучите-колеса!.. – пропел Марк Кукулис, нахально схватив Рейтеля за полу пиджака. – Автоавария... мгновенная смерть и – такая счастливая прошлая жизнь?... – поцокал он зубами. – Постой-ка!..

Червячный привод его искусственный руки щелкнул, раздалось легкое жужжание, и рука непроизвольно дернулась, совсем как живая. Рейтель вздрогнул и машинально сел, глядя на искусственную кисть, которая трясла пластмассовыми пальцами.

– Это ты задавил алкоголика и неудачника – ее мужа?... – взял быка за рога Кукулис, глядя на опешившего Рейтеля взглядом поборника зла.

И у того вдруг задрожал уголок рта...

«Пройдоха – нездоров навечно, – сразу понял суть Рейтель. – Сейчас я его напугаю, нет, попозже...»

На что Кукулис, постучав по столу, ядовито произнес:

– Столько натворил... Задавил человека, а уголовное дело приостановлено?... Котов! Уже забыл такого, бродяга?...

«О чем бормочет этот человек?...» – Рейтель потрогал салфетку, облизал губы и, поднимаясь, сказал:

– Но никакого дела нет, оно закрыто.

– Та-а-ак, ты сбил человека, а не собаку, и дело закрыто?... И думаешь – все шито-крыто?... Выходит, ты тот самый человек, довольный своей судьбой?... – угрожающе пропел Марк Кукулис в спину уходящему Рейтелю.

«Большие помехи с головой!.. Чрезвычайно!» – Рейтель остановился и обернулся на Кукулиса. Тот манил его весьма непристойным жестом...

– Садись, смертник! – кивнул на стул по другую сторону стола Кукулис.

На них молча взирал возникший ниоткуда официант в очках с золотыми дужками.

– Я заплачу, – кивнул Рейтель и вытащил бумажник. – Подождите...

«Нравственный урод», – думал он, доставая деньги, руки у него заметно дрожали.

– Если он вам мешает – я позову охрану, – убрав деньги в карман фартука, предложил официант, кося очками на Кукулиса.

– Если прекрасная дама решилась на убийство – будьте уверены, ей все сойдет с рук! – со смехом выпалил Кукулис и победно взглянул на Рейтеля.

Официант, заметно нервничая, оглянулся...

– Я поговорю с ним, – вдруг сказал Рейтель. – Не тревожьтесь...

– Как знаете. – Официант постоял и нарочито медленно ушел.

– Итак, что тебе надо?... – Валду Рейтель вернулся и присел за тот же стол.