Люблю. Ненавижу

Девушка-женщина ласкала кошку, возилась в садике, поливала грядки, подметала дворик. Тот решил, что тоже стоит навести порядок у себя. Без них и без города, в котором они растворились, он перестал стараться. Он больше не был правильным и аккуратным.

Она накрыла на стол в беседке и присела к обеду. И кошка присела к своей миске. Девушка-женщина не ела холодных консервов, она готовила настоящую еду. Тот захотел есть.

К вечеру они добрались до дома, запустили генератор, навели в доме порядок и приготовили горячий ужин, разогрев банку фасоли. Это не то, что готовила она, но, все-таки, подражание как-то приближало его к ней.

Тот вспомнил о книгах, они ведь настоящие инструкции по взаимоотношениям с людьми! И по преодолению конфликтов внутри этих взаимоотношений. И они с Псом взялись читать.

Но Пес не имел скрытых конфликтов. Пес принимал Тота как есть, со всеми достоинствами и недостатками. Так и хотел Тот, но… Пес любил человека, и Тот просто занимал эту «должность». Пес не знал Тота, просто не умел знать, все-таки Пес – пес. Выходит, он не видел Тота целиком.

***

Утром они уже дежурили в Налоговой, чтобы увидеть, как просыпается девушка-женщина, живущая в коллекции сиреней.

Она была лучшим фильмом, который он видел с тех пор. Да что там, честно сказать, она была лучшим фильмом из всех, что он смотрел.

Она была такой легкой, что, наверное, не умела ходить, а только летала низко над землей и для виду перебирала ногами. Вероятно, она спустилась с небес и притворилась обыкновенным человеком, а облака притворились сиренью.

Она была лучшим фильмом.

Если бы она сошла с экрана, посмотрела ему в лицо. Если бы задавала вопросы, сняв наушники. Если бы ждала ответов, не залепляя ему рот равнодушным стеклянным взглядом.

– А может… нам..? – спросил Тот у Пса. Пес не ответил, но глубокомысленно посмотрел в глаза. Он согласен.

– Мы могли бы ее видеть внутри нашего кино, – ответил он сам себе за Пса. – А она бы видела нас. И мы были бы живы.

***

Через неделю размышлений и терзаний он решился. У него не было опыта личного общения с людьми, и он решил воспользоваться схемой своего Соседа, все-таки Сосед был бухгалтером и умел все точно просчитывать.

– Мы просто поздороваемся и соврем, что соседи, – объяснил он Псу. Пес не возразил. Что ж, значит нужно действовать.

К середине дня они были уже на той стороне подковы у ее домика. Окно Налоговой инспекции бдительно следило за ними с балкона, что укрепляло Тота ответственностью. Отступить было бы стыдно.

– Привет! – поздоровался он из-за маленькой крашеной калитки.

Большие глаза девушки-женщины увеличились еще, она отступила на шаг от своего мангала, открыла рот, а потом закрыла его. Кошка же, испугавшись Пса, спряталась за ее ноги, вздыбилась и выглядывала округлившимися желтыми глазами.

Он не знал, что сказать дальше. По схеме Соседа она должна была приветливо поздороваться в ответ. Но она молчала.

Тот опустил приветственную руку, но не полностью – вдруг она еще спохватится. И она спохватилась:

– Кто? – спросила она, обернулась на дом, на всякий случай оценивая расстояние до двери и прикидывая путь для отступления. – Вы?

– Я? – спросил он и глянул на Пса, а Пес смущенно глянул на кошку. Тот вернул приветственную руку обратно и просто заново запустил подготовленный сценарий: – Привет! Я ваш сосед! Я пришел к вам с бутылкой белого вина, шоколадом и моей собакой.

Она отступила еще на шаг, осела на плетеное садовое кресло, под которым уже сидела испуганная кошка, и прижала встревоженную руку к верхней части груди. Она не ожидала увидеть кого-нибудь этим днем.

Тот обернулся на Налоговую. Сбежать стыдно, конечно. Но, насколько? Насколько велика его мера стыда? Может она настолько мала, что позволила бы ему сделать это?

Но девушка-женщина, к его облегчению, разглядела его сквозь неожиданность и опасения и улыбнулась:

– Привет! Я очень рада, – она встала, вернулась на два шага к своему месту и протянула руку в «милости просим»: – Входите. Я как раз накрываю на стол.

Он вошел в калитку и двинулся к столу, и кошка вышла из-под кресла и двинулась к столу.

– Погодите! – воскликнула она.

Он остановился и замер с занесенной бутылкой вина.

– Я вас знаю! – осенило ее.

– Правда? – удивился Тот.

– Да! – ответила она.

– Правда? – переспросил Тот.

– Да! – переответила она с той же интонацией. – Вы были курьером в газете!

Тот опустил бутылку и челюсть, обернулся на Налоговую, потом опять на девушку-женщину:

– Откуда вы знаете?

Она как-то странно покачала головой, будто одним лицом, и ее глаза кокетливо заблестели:

– Я цветочница из лавки напротив! Помните, там был навесик с цветами?

Тот не помнил. Он вопросительно посмотрел на Пса.

Пес лежал под столом, и кошка обнюхивала его морду. Серьезный и удивленный пес попытался отвернуться. Но кошка будто была везде.

– Ну, вспоминайте же! Каждый раз, когда вы возвращались обратно по моей стороне улицы, вы пили газировку из аппарата. Он стоял в шаге от меня. В обычные дни – зеленую, а в жаркие – несладкую прозрачную.