Читаем Люблю, скучаю… Ненавижу! полностью

Люблю, скучаю… Ненавижу!

Я передвигаюсь уверенной походкой. Плечи расправлены, лапы ступают ровно, хвост по ветру, шёрстка блестит.

– И кто тут самый секси, а?

Девушки болтают о грядущей свадьбе, а я иду впереди. Я их телохранитель, я полностью контролирую ситуацию. Если только кто-то косо посмотрит, то я сразу…

– Эй, ты, швабра! Хочешь нарваться на неприятности?! – Бросаюсь в бой, едва завидев на дорожке овчарку.

– Это ты мне? – Удивляется он.

– Тебе, доходяга! – Я натягиваю поводок.

Я – большой. Меня много. Вон, сколько мышц, посмотри. А ещё я очень громкий:

– Прочь с дороги, переросток патлатый!

– Слабоумие и отвага. – Бормочет Ниночка.

Что такое «слабоумие»? Кто-нибудь знает? Я вот нет. А отвага – это моя лучшая черта, говорю без тени стеснения.

– Подойди! Или боишься? – Ору вдогонку овчарке.

Его хозяин предусмотрительно тянет своё жалкое подобие собаки в сторону.

– Вот и правильно! Валите! Трусы! Валите, а не то не поздоровится обоим! – Кричу я. – Вы ещё меня не знаете! Я вчера пять таких овчарок на куски порвал! Одни клочья шерсти остались!

Ох, и шикарная сегодня прогулка. Ниночка не торопится домой, а, значит, мне не придётся притворяться мёртвым, чтобы растянуть удовольствие подольше.

– О, хлебушек! – Рву поводок, пытаясь подобраться к нему ближе.

Помогаю себе лапами, языком, но коварная Нина, помня о моей диете, оттаскивает меня назад.

– Стерва. – Ворчу я. – Так нечестно…

От него так вкусно пахло плесенью!

Как назло, по пути не попадается больше ничего, кроме старых чужих какашек.

– А вот и мои! – Гордо кручу головой я. – Это я сделал вчера! Я! Видите, какие ровные кренделёчки? Так только я умею. Профессионал!

Идём дальше, и вдруг из-за поворота выруливает женщина, а на поводке у неё большой чёрный пёс.

– Ротвейлер. – Взволнованно говорит Нина и спешно отходит в сторону.

Тянет меня за собой.

– Эй, Нинок, а почему мы должны уступать дорогу какой-то там псине? Пусти! Дай, покажу ему, кто тут хозяин! Мне плевать, как его зовут, хоть Ротвейлер, хоть Пропеллер, хоть…

И я замираю, почуяв флюиды страсти.

– Леди. – Преклоняю голову перед незнакомкой.

Та проходит мимо нас, высокомерно задрав подбородок и гулко звеня мощным ошейником-цепью.

«Что за величавая поступь, что за осанка. Истинная королева!»

– Позвольте один вопрос? – Так и не дождавшись даже короткого взгляда в свою сторону, с надеждой бросаю я.

Но она непреклонна. Царственной походкой удаляется прочь, цокает коготками.

– Можешь делать вид, что не заметила меня, красотка, но тут повсюду мой запах! – Усмехаюсь я. – Ты ещё услышишь обо мне, ты ещё узнаешь! Здесь все знают про великого Пупсиньо – грозу всех цыпочек и неутомимого Казанову здешних парков! Здесь ни один кобель мне не соперник! Слышишь, куколка? Я – весь твой!

– Весь? – Выдаёт она басом.

Да таким зычным, что меня пошатывает от порыва ветра.

«Она обернулась! Обернулась!»

– Вот это женщина… – выдыхаю я.

– Ты ей явно понравился. – Говорит Ниночка.

– Правда? Серьёзно?! – Я вьюсь волчком у её ног. – Скажи это ещё! Ещё! Скажи!

Псык под дерево, псык под куст! На бордюр, на клумбу, на чей-то велик – да я брызгаю как Бог!

– Простите! – Спешит извиниться перед велосипедистом Ниночка.

– Не извиняйся, дорогая, – одёргиваю её я, – тебе не за что просить прощения. Даже старина Робин Гуд не стрелял так метко, как я!

Примечания

Описываемые события происходят в романе «Обаятельное чудовище» Лены Сокол.

Вернуться