Люблю тебя (СИ)

Глеб хорошо помнил этот день, они тогда приехали на одну из вечеринок загород, Алина была так хороша, что Глеб, сам от себя не ожидавший такой сентиментальности, предложил её сфотографировать. Алина с готовностью согласилась.

Глебу эта фотография очень нравилась и он даже поставил её себе на заставку. После их ссоры он убрал фото, заменив на обычные фотообои, а теперь…

Он вздохнул и удалил фотографию и Алину из своей жизни. Навсегда. По крайней мере, так ему казалось на тот момент.

Настя тем временем ушла в туалет, откуда сразу же начала звонить Веронике.

— Алло! До тебя не дозвониться! — зашептала она в трубку, когда Вероника, наконец-то ответила. — Мы едем к нему! Слышишь!? Я, блин, вела себя как настоящая леди — миледи! Максимум моего очарования! И всё! Он повёлся! Ты не представляешь, я так счастлива! Я уже думала всё, конец!

— Ну, супер! — живо ответила подруга. — Главное теперь не запороть всё!

— Это уже половина победы, на мне такое потрясное нижнее белье, что Глеб с ума сойдёт! Всё, пока! Мне пора!

— Звони завтра!

— А то! — ответила Настя и закончила разговор.

Похоже, она наконец-то схватила удачу за хвост!

Глава 26

Когда я оказываюсь в городе, где провела свое детство и юность, словно попадаю в прошлое. Здесь даже время течёт по другому, всё размеренно и спокойно. Нет беготни, никто никуда не спешит, хотя, возможно, такой ритм только из-за того, что проживает здесь не так много людей. Когда сошла с электрички приметила скучающего таксиста.

— Мне на улицу Новая, дом пятый, доедем?

— Конечно! Без вопросов! — живо отвечает мужчина и закидывает чемодан в багажник автомобиля.

— Откуда приехали? — интересуется он, пока удаляемся от станции.

Да, это вам не личный водитель или частное такси, где водитель предельно вежлив и никогда первым не начнёт разговор, тем более с расспросов. Тут люди совершенно другие и праздное любопытство в порядке вещей.

— Из Москвы, — отвечаю я, поглядывая в окошко на знакомый пейзаж.

Вот церковь, а здесь по воскресеньям проходит рынок, а вот моя школа. Город небольшой и, если бы не мой чемодан, вполне дошла ты пешком…

— Я так и понял! Москвичка.

Меня отчего-то задевают эти слова, хотя произнесены без сарказма или из желания задеть.

— Нет, я тут выросла, просто ненадолго уезжала.

И зачем я оправдываюсь перед незнакомым мне человеком, что — то объясняю?

Как забавно, теперь моя жизнь в Москве скорее пройденный этап, который нужно поскорее забыть. По крайней мере, пока что возвращаться я точно не намерена, да и некуда.

Мы приезжаем гораздо быстрее, чем я рассчитывала.

Водитель помогает с вещами, я расплачиваюсь наличкой, и он уезжает, оставляя меня один на один с неопределённостью.

Моя мама, как впрочем и я когда-то, живёт в небольшом одноэтажном домике на спокойной улице. Это почти центр города, но многоэтажек в городе не так много, да и те, не больше пяти этажей в высоту. Наш дом построил ещё мой отец, когда я была маленькой. Здесь я провела лучшие годы своей жизни, свое детство. К несчастью, отец умер довольно рано, мне не было и пятнадцати, и мы с мамой остались вдвоём. Вместе занимались огородом, выращивали помидоры и держали кур, а затем, когда я закончила школу, уехала учиться в большой город, который, как говорится, покорить мне так и не удалось.

Снимаю крючок с калитки и прохожу во двор.

Да уж, запор на калитке не самый надёжный, называется заходи и выходи, кто хочет. Хотя вряд ли кто-то позарится на наше имущество.

А нет, всё нормально, во дворе носится мелкая болонка, белая и пушистая, эдакий охранник. Мама подобрала щенка у магазина, кто-то подбросил, ещё два года назад, и теперь это белое облачко служит звонком, если приходит кто-то посторонний. Хотя меня, Генри, так зовут пёсика, знает и даже и не думает лаять.

Пулей подбежав ко мне, собака принялась ластиться и прыгать, в надежде, что я обращу на неё внимание.

— Идём, идём домой, — позвала я его.

По узкой тропинке иду к дому.

Здесь даже воздух совсем другой, а приятные тёплые воспоминания придают мне сил. Чемодан оставляю на крыльце и прохожу в дом, наверное, чтобы сразу не ошарашить маму своим появлением. Хотя, может её нет дома…

Но нет, стоит мне войти, понимаю, что мои надежды напрасны, отсрочки у предстоящего разговора не будет, мама что-то готовит на кухне.

— Алина! — восклицает она, когда наконец замечает меня в проходе кухни.

— Привет, мам, — улыбаюсь, как можно более искреннее, не хочу лишний раз её тревожить.

— Вот это сюрприз! А я думала билет мне пришлёшь, а вот ты сама приехала! — мама немедленно меня обнимает, — садись! Чай хочешь или поесть?

— Можно чай? — отзываюсь я, опускаясь на стул.

— Ты одна приехала?

Интересно, если я беременна, считается, что я приехала не одна? — размышляю я, параллельно осознавая, что не придумала очередной лжи. Я была так поглощена Глебом, происшествием у Тимура, когда он меня просто выгнал, что совершенно не знаю, что говорить своей матери. Поэтому решаю, что тянуть и изворачиваться не стану.

Мама ставит на стол чашки, заливает заварку кипятком, достает печенье и садится.