Люблю трагический финал

Что-то подсказывало ему, что появление этой банкноты в его письменном столе, откуда он ее и вынул, чтобы отдать Светловой, когда в фонд заявились те разутые-раздетые «лишенцы», не было случайностью. И вспомни он, откуда взялась банкнота, он, возможно, получит ответ и на другие вопросы!

Одно капитан Дубовиков мог сказать точно: залитые кровью трупы — как его в этом подозревает, по всей видимости, Светлова! — он не обирал. Банкнота попала к нему — уж извините, Анна Владимировна! — каким-то иным путем…

Но каким?! И Олег Иванович опять сморщился от боли, напрягая свою профессиональную, но пока совершенно бесполезную милицейскую память. Было ощущение, что Светлова просто отшибла ее капитану своим могучим и точным ударом рукоятки пистолета промеж глаз.

Зазвонил телефон, и Олег снял телефонную трубку.

Мимоходом оглядел себя в зеркало. Зеркало, впрочем, невообразимых размеров головы не подтверждало. Ощущение чрезмерной распухлости было, очевидно, исключительно субъективным… На вид голова выглядела, если не считать лилово-синей гематомы, то бишь попросту фингала промеж глаз (приблизительно в том самом месте, где у женщин Индии рисуется родинка), довольно нормально…

— Алло!

Олег Дубовиков сразу узнал голос своего однокурсника по военному училищу Толи Семенова.

— Привет, дорогой! — ответил он. — Пиво «Золотая бочка» — надо чаще встречаться!

Дубовиков невероятно обрадовался старому приятелю. Как человек одинокий и бессемейный, он всегда был рад друзьям и открыт для них душой. А уж таким испытанным, как его однокашники по училищу…

Но позвонивший друг на сей раз проигнорировал слова о «Золотой бочке» и не откликнулся шуткой на шутку…

— Олег, Афоня погиб.

— Как?!

— Да. Завтра похороны.

— Черт… Как это случилось?!

— Известно не много. Увидимся, расскажу. Я сейчас на работе, занят. Пока.

Вслед за тем сразу пошли гудки.

Олег положил трубку.

— Да… Судьба не шутит… — пробормотал он.

Дубовиков попытался обхватить голову руками…

Но… Тьфу ты — как назло! — голова распухшая… Даже этот жест отчаяния не смог себе позволить капитан — чтоб этой окаянной с ее пистолетом пусто было!

У Дубовикова с детства не было семьи… За плечами детдом, который он ненавидел, военное училище в Туле, армия…

Можно сказать, немногие друзья, приобретенные на этих этапах жизненного пути, и были до некоторой степени его семьей. Пусть не слишком близкой, но все же…

После армии, на расставание с которой было положено немало сил, их пути разошлись… Олег и Афоня — Коля Афонин — работали еще некоторое время вместе, в милиции… Потом Афоня ушел «возить деньги» в коммерческую структуру.

«Пулю руками не поймаешь!» — говорил ему Дубовиков.

Но Афоня хотел жениться, и ему нужны были нормальные деньги…

Потом Коля наконец женился — и денег понадобилось, естественно, еще больше. Тогда Афоня и вовсе перешел в некую темную структуру под названием «Алина».

Именно там по делам отнюдь не дружеским, а вполне рабочим Олег с ним и встречался не так давно. Поскольку именно с «Алиной» работала пропавшая без вести Джульетта Федорова. И, как оказалось, встречался с Колей Афониным Олег тогда в последний раз.

Судьба самого Дубовикова к этому времени сложилась довольно причудливо. Даже по меркам нынешнего времени, когда никого ничем уже нельзя удивить.

Еще работая в милиции, Олег столкнулся с делом о пропаже младенца. Мать младенца, крошечного трехнедельного Егора Минусевича, оставила его на пять минут в коляске возле дверей консультации. Зашла с коробкой конфет поблагодарить врача…

Когда она вышла, коляска была пуста.

Поиски по горячим следам ни к чему не привели.

Весьма приблизительный словесный портрет некой черноволосой женщины (предположительно, похитительницы мальчика) — да вот, собственно, и все! — практически не оставлял шансов на успех.

Через два дня, потеряв надежду и изведясь от сознания собственной вины, мать мальчика, Марина Минусевич, выбросилась из окна.

К этому времени из Израиля приехала бабушка пропавшего Егора. Она и взяла на себя заботу о похоронах невестки, о старшем ребенке, своем внуке. И, разумеется, о его отце и своем сыне — бизнесмене Минусевиче, который, не снеся двойного удара судьбы: пропажи ребенка и самоубийства жены (Марина выбросилась из окна, когда муж был в соседней комнате), оказался в больнице.

Она же, эта моложавая и энергичная бабушка из Израиля, Эстер Минусевич, настояла на продолжении поисков пропавшего маленького Егора.

Было назначено частное вознаграждение за любую информацию, способную помочь поиску. А также вознаграждение для следственной бригады, ведущей дело. Сумма была такова, что способна была взбодрить уже опустивших руки милиционеров.

Но и большие деньги уже мало что могли изменить.

Дело в том, что, даже если бы маленького мальчика и нашли, опознать его было уже практически невозможно. Изменения внешности в этом возрасте — три недели от роду! — происходят так стремительно, что фотография крошечного Егора, которой располагала милиция, была уже совершенно бесполезной.