Любой каприз за вашу душу

– Укушу, – буркнула я, удивленно оглядываясь по сторонам.

Офис мистера Штосса занимал весь этаж и представлял собой по большей части зимний сад. То есть от лифта этот сад отделяла стеклянная перегородка и хромированная стойка секретарши. Роль секретарши исполняла Ким Бессинджер в юности, и наверняка получала за свою неземную красоту и сногсшибательную сексуальность такой же сногсшибательный гонорар.

– Вам назначено? – мелодично, с правильным си-эн-эновским произношением спросила сия прелесть и улыбнулась, демонстрируя передовые технологии американской стоматологии.

– Мистер Штосс ждет нас в одиннадцать, – мое произношение и улыбка сделали бы сейчас честь Би-би-си, а осанка сошла бы и английской королеве.

– Мистер Роу? – мисс Си-эн-эн обратила сияющий взор на Тоху.

– Мисс Тихонова, ассистент мистера Роу, – поправила я ее, – и Энтони Вайнштейн, соавтор мистера Роу.

Я уже была готова услышать «мы хотели видеть самого мистера Роу, обождите в приемной, я узнаю, согласится ли мистер продюсер вас принять», но секретарша расцвела, вышла из-за стойки и распахнула перед нами стеклянную дверь.

– Проходите в кабинет, мистер Штосс ждет вас.

Оказывается, это – кабинет. Мама дорогая. Добрая половина этажа была заставлена оливами, фикусами и чем-то еще, мне неизвестным; мягко журчал фонтан с брюссельским писающим мальчиком; за фонтаном и аркой из белых бегоний пряталась барная стойка с кофемашиной, больше похожей на космический шаттл; и только там, у окна с видом на океан, царствовал мистер Штосс. Если б не фотки в Сети, после такого пафосного излишества я ожидала бы увидеть престарелого Наполеончика полутораметрового роста и обезьяньей красоты, но мистер Штосс и на фотках, и в жизни выглядел… обыкновенно. Чуть выше среднего роста, темно-русая короткая стрижка, на прямом носу затемненные очки в тонкой оправе, серый деловой костюм. Мистер продюсер поднялся нам навстречу из глубокого кожаного кресла, располагающе улыбнулся (в отличие от секретарши, рекламой стоматологии ему не работать – блеску маловато).

– Добрый день, господин Вайнштейн, госпожа Тихонова, – сказал он на родном русском. – Рад видеть соотечественников. Но если не возражаете, говорить будем по-английски. Мой друг, конечно, понимает по-русски, но говорить привык на своем родном языке. Познакомьтесь, лорд Ирвин Говард.

Лорд кто?! Лучше бы интуиция меня подвела. Вот он, подвох. С той стороны, откуда я его никак не ожидала.

Второе кресло, из-за спинки которого только что едва виднелась блондинистая макушка господина, разглядывающего пейзаж и игнорирующего нас с видом Очень Богатого Спонсора, повернулось. А мне захотелось провалиться сквозь все восемнадцать этажей, кору и магму, и оказаться на противоположной стороне шарика. Дома. Желательно с закрытой дверью и отключенным телефоном.

Из кресла улыбался английский лорд, в смысле, настоящий английский лорд в надцатом поколении. Эти прозрачные глаза благородного серого оттенка и нордическую челюсть, эти мощные плечи и почти двухметровое спортивное тело, упакованное в изысканный сливочного колеру костюм, это непревзойденно-высокомерное дружелюбие Высшего Существа, спустившегося с облаков ради простых смертных, я была бы рада забыть вместе со всей моей прежней жизнью, но – не вышло. Лорд Суперсовершенство и тут торчит, как гвоздь в паркете.

– О, миссис Кобылевски! – в голосе лорда слышалась неподдельная радость. – Какая приятная неожиданность!

Лорд Говард легко вскочил со своего места, галантно поцеловал мне пальцы и подвел к свободному креслу; Тохе он при этом едва кивнул, обозначая: я вас увидел, мне на вас наплевать.

– Так вы знакомы? Это очень приятная неожиданность! – Мистер Штосс непринужденно обвалился в свое кресло и щелкнул пальцами: – Detka, кофе и «Бейлис»!

– Несомненно, приятная, мистер Штосс. – Я отняла пальцы у лорда Говарда и обреченно села напротив.

– О, мы знакомы с Роуз не первый год, не так ли? – лорд радовался, словно лису на охоте загнал.

– Тогда для вас я просто Фил. Роуз, прелестное имя!

Отвратительное имя. Дурацкое имя. Ненавижу его.

Тоха молча переводил взгляд с продюсера на меня, с меня на лорда и снова на продюсера, и тоже хотел провалиться. Не то чтобы он был в курсе обстоятельств моего знакомства с Ирвином Говардом – не такой был важный эпизод, чтобы о нем рассказывать. Но того, что меня опознали как жену Кобылевского, было более чем достаточно.

«Я – не жена Кобылевского! Я сама по себе!» – хотелось крикнуть во все горло. А потом для убедительности запустить вот этой массивной вазой в панорамное окно, чтобы меня точно услышали… и сдали в полицию. Ага, щаз! Не дождетесь. Это мой шанс. Мой, личный, и господин Кобылевский мне его не испоганит.

– Благодарю вас, Фил. Ирвин, я чрезвычайно рада вас видеть, но больше я не миссис Кобылевски. Просто мисс Ти. – Я улыбнулась лорду достаточно мило, чтобы он не понял, насколько мне сейчас хочется кого-нибудь убить. В идеале, его.

Лорд Говард с притворным сожалением покачал головой:

– Сочувствую мистеру Кобылевски, он потерял сокровище.