Любой ценой

Роберт чертыхнулся и быстро вернулся в комнату. Неужели она сбежала через это высокое окно? Нет. Он услышал бы, как оно открылось. Где она, черт возьми? Не могла же она просто раствориться в воздухе! Она должна была… Его взгляд вдруг остановился на еле заметной линии на рисунчатых обоях. Он подскочил к потайной двери. Как-то же она должна открываться?

— Как открывается эта дверь?

Бэнкрофт недоуменно покачал головой:

— Я не знаю. Я никогда не замечал этой двери и…

Роберт все же нашел потайной замок, и дверь открылась. Это был вход для слуг, когда требовалось быстро удовлетворить какие-либо желания хозяев.

Пригнувшись, Роберт нырнул в полутемный коридор. Проход был узкий, выложенный плитами пол во многих местах выбит; запах свежеиспеченного хлеба подсказывал, где следует искать выход. Потолок был низкий, и Роберту приходилось нагибать голову, чтобы не стукаться о деревянные балки, встречавшиеся на пути. Он свернул за угол, и стало совсем темно, но Роберт шел все с той же скоростью, помогая себе тем, что скользил руками по стенам. Он не должен ее упустить.

— Мистер Херст! — кричал ему вдогонку Бэнкрофт. — Если увидите миссис Макджеймс, пожалуйста, напомните ей, что экспонаты должны быть готовы и…

Дурак. Мойра Макаллистер сбежала и больше никогда не вернется. Должно быть, она все же что-то знает о шкатулке из оникса. Роберт заметил, что у нее что-то промелькнуло в глазах, когда он упомянул о шкатулке.

Проклиная все на свете и пару раз все же стукнувшись о низкие балки, он дошел до какой-то двери и оказался на кухне.

Несколько поварят обернулись и смотрели на него с изумлением.

Один вышел вперед:

— Пардон, месье, вы, должно быть, заблудились?

Роберт стряхнул с плеча паутину.

— Вы видели женщину, которая вышла из этой двери?

— Да. Она пробежала здесь и помчалась на конюшню.

— Откуда ты знаешь, что она направилась именно туда?

— Потому что она схватила яблоко для лошади.

Роберт тут же выбежал из кухни. Конюшня была на другом конце небольшого, вымощенного булыжником двора. Он ворвался туда и схватил за шиворот первого попавшегося конюха:

— Ты видел миссис Макджеймс? — Так как конюх смотрел на него с недоумением, Роберт добавил: — Такая красивая, рыжеволосая.

Лицо конюха просветлело, и он сказал с чудовищным шотландским акцентом:

— А… эта. Ее лошадь уже была под седлом, так что она вскочила на нее и умчалась, будто за ней гнались бешеные собаки.

— Черт! — Роберт выглянул из дверей конюшни на длинную дорогу, которая вела к дому. — Пошли кого-нибудь за моей каретой. Мой грум выгуливает лошадей неподалеку.

— Простите, сэр, но в карете вы ее вряд ли догоните. Тем более что она поехала не по дороге, а вон туда. — Конюх махнул рукой куда-то через плечо Роберта.

Роберт обернулся, и сердце у него упало, когда он увидел за широким полем густой лес.

— Да-а, — с восхищением продолжал конюх. — Она перескочила через забор и помчалась по полю. Эта девчушка неслась как ветер. Отличная наездница.

— Она отлично умеет трепать нервы, — огрызнулся Роберт.

Конюх хихикнул:

— Что вы хотите от женщины? Они все такие.

Роберт подошел к высокому забору вокруг поля. Стиснув кулаки, он пытался сдержать душившую его ярость.

Опять она от него сбежала.

А ему ничего не оставалось, как вернуться к своей карете.

Глава 3

Вложенным в конверте вы найдете гонорар за расследование вопросов, возникших у меня по поводу моей неудачной женитьбы. Несмотря на то, что для расторжения брака имеются веские доказательства, все они, очевидно, вызовут недоумение публики.

Я не нахожу это приемлемым.

В связи с этим я принял решение не возбуждать в настоящее время дело о разводе. Моя «жена», обманом получившая мою фамилию, все же осчастливила меня своим отсутствием. Если уж так случилось, что я оказался связанным с этой интриганкой, у нее, по крайней мере, хватает ума держаться от меня подальше.

Из письма Роберта Херста поверенному в первую годовщину своего бракосочетания

Густой туман опустился на кривые переулки и узкие улицы района доков Эдинбурга, будто желая скрыть их позор. Мощенная булыжником мостовая была мокрой, и сырость пронизывала Мойру насквозь.