Любой ценой. Том III

–Ну, предположим, еще никто ничего не унаследовал, – поправила Тагалдызина я, – до истечения полугода с момента тетушкиной смерти, говорить об этом рано, но мне доподлинно известно, что в завещании упомянут именно этот человек. Похоже, он долго окучивал Марианну Андреевну и в конце концов затащил ее к нотариусу. Не знаю, как ему удалось убедить тетушку нарушить слово, данное моей матери, но, с другой стороны, пожилые люди – они, как дети, с возрастом у них притупляется критическое мышление и обостряется паранойя. Думаю, Интарс активно настраивал Марианну Андреевну против нас с мамой, внушал, что мы не заслуживаем наследства, и в результате тетушка сдалась. Представляете, каково было мое возмущение, когда я узнала, что имущество Марианны Андреевны досталось какому-то проходимцу?

–Вы сами сказали, ничего еще никому не досталось, – в унисон мне заметил Эмиль Ренатович, – но я не понимаю, причем здесь я? Это ваше внутрисемейное дело, и я не имею к нему отношения. Оспаривайте волю Макушевской, судитесь с Радзивиллом, добивайтесь отмены завещания… Но по этому вопросу вам необходимо проконсультироваться не со мной, а с адвокатом, так что вы обратились не по адресу. Для меня важно только одно – чтобы эту «нехорошую квартиру» полностью выкупили и привели в порядок. Вряд ли Радзивилл начнет артачиться с продажей комнаты, точнее двух комнат. В отличие от Макушевской, он молодой, прогрессивный человек, и ему нет резона держаться за прошлое. Поймите, Доминика, мне, как и риелторам, абсолютно без разницы, с кем вести переговоры о выкупе доли. Мне жаль, что ваши надежды не сбылись. Я не юрист, но ваши перспективы видятся мне незавидными. Вы Макушевской не родственница, и даже если суд признает завещание недействительным, вам все равно ничего не перепадет. Признаться, мне толком не ясно, на что вы рассчитывали, придя сюда.

–За сегодняшний вечер я неоднократно говорила вам, что вы слишком торопитесь, в том числе, и с выводами, – мягко упрекнула директора я, – но вы упорно не хотите проявлять терпение и постоянно бежите впереди паровоза.

–Хватит с меня ваших шарад! Прекратите переливать из пустого в порожнее! – потерял самообладание Тагалдызин, – пока я не услышал от вас ничего стоящего, а мое время далеко не резиновое.

–Что вы знаете об Интарсе Радзивилле кроме того, что ему принадлежит комната в сгоревшей коммуналке? – хладнокровно спросила я, – почему вы так уверенно полагаете, что он с радостью продаст свою долю?

–А что она, по-вашему, дорога ему, как память? –вскипел Эмиль Ренатович, – не морочьте мне голову! Я в глаза не видел этого Интарса, потому что он практически не живет в столице. Зачем успешному предпринимателю, ведущему бизнес за границей, отказываться от выгодного предложения риелторов? Да он с радостью избавится от этого балласта, особенно, если покупатель не будет скупиться.

–Не хотелось бы вас разочаровывать, – с притворным огорчением вздохнула я, – но вы слишком оптимистично настроены. Если мы с вами так и не придем к консенсусу, то вскоре вас ждет повторение истории с Макушевской, только уже с Интарсом Радзивиллом в главной роли.

ГЛАВА IX

По стремительно наливающимся кровью глазам Тагалдызина я поняла, что если я еще раз устрою «минуту молчания», нервы моего собеседника уж точно не выдержат, и он в полной мере обрушит на меня свой праведный гнев. Затяжные паузы в разговоре регулярно возникали на самом интересном месте и тем самым доводили директора управляющей компании до белого каления, заставляя вскипать от ярости, но, к своему вящему сожалению, я при всем желании не могла назвать себя гением импровизации и потому вынуждена была периодически «подвисать» на особенно сложных моментах. Эмиль Ренатович был, однако, уверен, что я не просто в открытую над ним издеваюсь, но еще и получаю от этого непередаваемое удовольствие, и чем дольше я собиралась с мыслями, тем сильнее накалялась обстановка в кабинете. Я прекрасно сознавала, что подобные игры с огнем, как правило, ничем хорошим не заканчиваются, и если я в ближайшее время не взорву в прямом эфире информационную бомбу, все мои предыдущие «сказки про белого бычка» так и не принесут нужного результата, и офис «Жилсервиса» я вынуждена буду покинуть несолоно хлебавши. Для вдохновения я залпом осушила чашку с кофе, промокнула губы салфеткой и задумчиво накрутила на палец выбившуюся из косы прядь. Да гори оно всё синим пламенем! Я же не резидент на спецзадании, чтобы от моего провала зависели судьбы целых государств, а учитывая, что теперь мне известна настоящая фамилия Интарса (всем фамилиям, кстати фамилия), в крайнем случае я смогу раздобыть его контакты и без помощи Тагалдызина. Нет, я несомненно попытаюсь развить достигнутый успех и сделаю всё от меня зависящее, чтобы вывести Эмиля Ренатовича на откровенность, но и проливать горькие слезы, безутешно заламывая руки, если вдруг что-то пойдет не так, я принципиально не буду.