ЛюБоль

– Так отруби сам. Вынес приговор? Исполняй.

Толстяк с удивлением уставился на Ману.

– Я не палач и…

– Ты же хочешь его наказать? Так наказывай. Савелий, дай булочнику топор.

– Ману, -я вцепилась в руку цыгана, но он стряхнул мои пальцы, продолжая смотреть на толстяка, которому Савелий подал небольшой топор для мяса. Мой муж схватил мальчишку за руку и потянул к булочнику. Ребенок заплакал, пытаясь вырваться, а я бросилась к Ману, повисла на его руке, но он отшвырнул меня с такой силой, что я едва устояла на ногах. Чудовище! Какое же он чудовище! Неужели позволит искалечить ребенка?!

– Режь!

– Я заплачу за мальчишку! – выпалил кто-то в толпе.

– И я! – послышался еще один голос.

– Пощади его барон! У мальчишки мать больная и отец безногий. Голодают они. Нершо у булочника пекарем и развозчиком работал. Его телегой придавило на рынке, и булочник выкинул несчастного на улицу.

Я, тяжело дыша, смотрела то на Ману, то на булочника, не решающегося взять топор.

– Какую руку отрезать ему хочешь? Правую или левую? Замахивайся сильнее, если удар слабым будет, кисть на сухожильях повиснет, и придется дорубить, жилы подрезать. Осилишь, мучной палач?

Булочник побледнел до синевы, бросил взгляд в толпу и снова на Ману посмотрел.

– Я…не могу. Я же не живодер какой-то…а он совсем ребенок…. И…

– Не можешь?! Законы говоришь?

Ману сгреб толстяка за шиворот:

– Ты его отцу компенсацию платишь? Как полагается по нашим законам? Пятьдесят процентов. Разве это не воровство? М? Какую руку тебе отрубить, булочник?

Толстяк судорожно сглотнул слюну, и на жирной шее дернулся кадык.

– Баро…так зима сейчас…доходов никаких и…Пощадитеееее!

Я не сразу поняла, что произошло. Свист рассекаемого топором воздуха и дикий крик булочника заставили зажмуриться. Держась за горло, смотрела, как толстяк корчится на мостовой, сжимая окровавленный обрубок, а его рука рядом валяется, шевеля толстыми пальцами.

– Пацана и отца его к себе на работу возьмешь. Тебе теперь одному не справиться. Весь долг выплатишь. Я проверю.

И Ману наконец-то перевел взгляд на мальчишку, а у меня отлегло на сердце. Даже колени задрожали от слабости. На цыгана смотрела и чувствовала, как все переворачивается внутри. Непредсказуемый. И в этом жуткий, несмотря на свою ужасающую справедливость.

– Работать будешь, Василь. Семью честным трудом кормить надо, а не воровать. В следующий раз сам тебе руки отрежу. Обе. Понял?

Мальчишка быстро закивал, пятясь назад.

– Вы…мое имя запомнили?!

– Память у меня хорошая, пацан. Держи!

Денег в грязную ладошку сунул и парнишка что есть мочи побежал между рыночными рядами прочь.

Глава 19

Что ожидало дочь Лебединского, посмевшую тайно встречаться с цыганом прямо возле дома отца? Но я была в том возрасте, когда риск будоражит кровь, взрывает адреналин в венах, и когда меньше всего думаешь о последствиях. Да, и никто не следил за мной. Брошенная всеми, забытая и отвергнутая собственной семьей, я была предоставлена сама себе, а Мира скорее дала бы себя изрезать на куски, чем предала меня.