Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)

Парень отрицательно мотнул головой, уставился в пол и, чуть подождав, произнёс на ломаном английском:

- Что ты сделаешь со мной?

Я улыбнулся лишь кончиками губ и, спрятав руки в карманах, горделиво произнёс:

- Я сделаю из тебя машину для убийств, после чего отдам на подпольные бои.

Парень резко поднял голову, а и без того расширенные зрачки стали больше. Думаю, с этой ночи он больше не сможет спать спокойно…

P.S.: автор главы - Рейка.

3. ПОВ Рио

Далеко не лучшей моей идеей было выйти из машины и привлечь внимание того американца с раскрасом чёрно-белого попугая. Потому что, как только я очнулся и попытался обдумать ситуацию, к которой пришел за столь короткий срок, у меня безумно заболела голова. Мир вокруг плыл, искрясь яркими противными красками, от которых тошнило. Организм мутило, но меня не рвало, так как либо было нечем, либо я просто был не в состоянии сделать что-нибудь...

Кто-то поил меня водой, это я отчётливо запомнил. Но облик или хоть размытые очертания не всплывали в памяти, как я ни старался, лишь сильнее разболелась голова. Время тянулось одновременно медленно и быстро, а перед взором постоянно сменялись краски, пятнами плавая по кругу. Меня невозмутимо тянуло умереть, но двигаться или сделать хоть один большой вздох не представлялось возможным.

В какой именно момент в комнате, где меня держали день, а может час, появился тот самый «мистер Вулф», я не понял. Просто он неожиданно возник возле меня, чуть склонившись и с интересом взирая, словно бы я какая-то дорогая игрушка. И его ответ на единственный вопрос, из крутившихся в моей голове, который я озвучил, не оставил и сомнений на этот счет.

Пускай сказанные им слова доходили до меня с трудом, будто я в уши затолкал вату, но смысл фразы мужчины был слишком кристально чист, чтобы я пребывал и дальше в сладком неведении.

Меня чем-то накормили. Когда именно? Я не понял, будто кусок вырезали из жизни и уже другой момент, а то, что было прежде, пропало, склеив настоящее с той секундой, когда Вулф ответил мне в той коморке.

Неприятная истома постоянно присутствовала в теле, и в какое-то мгновение я догадался, почему у меня такое странное чувство невыносимого полета внутри... Меня накачивают наркотиками! Но зачем?

В принципе, лучше быть игрушкой на ринге, чем в постели. Ведь в последнем случае, когда надоешь, то пойдешь либо по кругу, либо просто выкинут на помойку, как ненужный предмет мебели. А на боях... Тут один выход - смерть, не важно каким путем. Но зато этот путь - путь чести, пусть и не такой славной, как если бы я сам захотел этим заниматься.

Тогда какой смысл подсаживать будущую грушу для битья на морфий? Если бы только я был свободным, а не привязанным к «хозяину» из-за одной-единственной ошибки... В таком случае всё было бы куда логичней, чем сейчас. Я был бы на крючке как наркоман...

Не хочу! Не хочу быть зависимым от новой дозы, но как об этом сказать тем, кто держит меня взаперти, как зверюшку? Ведь я даже не вижу, как мне вкалывают наркотик, лишь прихожу в себя ближе к полудню, что несвойственно моему обычному режиму дня, и не ощущаю своё тело. Словно я какая-то амёба и вместо рук и ног у меня щупальца, разбросанные в разные стороны. Каких усилий стоит только подняться с постели и немного пройтись... И как меня собираются учить?

Может, я в таком состоянии уже неделю, месяц, год, но хочется думать, что третий день. Воспоминания хоть и скачкообразные, но не такие разрозненные, чтобы не скрепить их в нескладные сутки.

Меня вновь чем-то покормили, и в этот раз желудок вывернул содержимое наизнанку. То, что у меня жар, догадались ближе к вечеру, ведь я и прежде не особо подавал признаки жизни, даже потерял интерес Вулфа к своей персоне из-за этого...

Приехавший врач поставил капельницу и я, с промытым и пустым организмом, провалился, наконец, в спокойный сон. В мире Морфея все проблемы отошли на задний план, и даже показалось, будто и не было ничего плохого, что, открыв глаза, я попаду в квартиру в Москве, которую мы с Коляном снимаем.

Из приятного полудрема рано поутру меня вывел разговор на повышенных тонах в комнате, где меня поселили:

- Как вы могли?! Это же ребёнок!

- И что?! - знакомый голос мафиози заставил меня чуть нахмуриться, слишком громко он ответил кому-то.

Пускай в теле ещё оставалась невесомая слабость, но чувствовал я себя намного лучше, и даже легче воспринимался чужой язык. Английские слова быстро преобразовывались в понятные, и я, все ещё лежа под одеялом, внимательно прислушался к теме, что взбудоражила мистера Вулфа.

- Не важно... - озадачено пробормотал неизвестный мне мужчина, от которого пахло лекарствами. - У мальчишки аллергия на наркотик. Ещё немного и его организм бы не выдержал такое количество раздражителей.

- Что за глупости? — свирепел Волк. - У кого такое вообще бывает?

- А вам не показалось странным, что его кожа покраснела? Если бы у него сопротивляемость была ниже, то он бы не выдержал этот день!

Всего-то день я был под наркотиком? Даже странно...