Любовь

– Всё изначально было продумано, так? Зачем тогда ты создал меня? Только отыграть роль? Почему наделил разумом и вкусом к жизни? Почему не сделал простым болванчиком, зомби? Зачем столь жестоко? – выпалил на духу Ансвиль, в конце сорвавшись на крик.

Вельтор неожиданно для себя замялся. Его собственный аватар говорит ему о жизни! Это порождение слов и цифр! Карандаша и красок! Изначальный был прав.

– Потому что мир населён разумом, пускай даже некоторые личности в нём призваны исполнить исключительно задуманное другими, без права на выбор, – не сразу нашёлся, что ответить Вельтор.

– Право на выбор – неотъемлемое право живых. Только в этом наше отличие от порождений пустоты, камней и железа. В противном случае ты делишь на ноль весь смысл существования, – Ансвиль быстро собрался, как и ранее потерял сдержанность. – Это суть жизни.

– Возможно, ты прав. Но, как бы то ни было, сегодня твоё существования должно прекратиться. В моей игре ты утратил смысл.

– Твоя игра утратила смысл, – заявил Ансвиль, и Орб на конце его посоха ярко засветился багровым светом. – Теперь катись в бездну, мой создатель. Я использую своё право на выбор, и сам похороню себя вместе с моим смыслом и целью!

Последние слова Ансвиль проревел, когда нестерпимый свет озарил кабинет. Вельтор поспешил оборвать связь с астральным миром и вернуться в тело за миг до того, как Башня Гильдии с чудовищным грохотом взорвалась.

К счастью, новый легион не успел к этому времени войти во внутренний двор Башни. Крови и представлений на тот день было предостаточно.

В одном Ансвиль всё-таки ошибся. В изначальном плане его гибель допускалась, но специально не задумывалась.

.

– Где вы были так долго? – прозвучал бесстрастный голос за спиной. И куда делись привычные задор и нервозность? Прошли годы… Для Данфера они не остались незамеченными.

Айвар не обернулся, но поморщился. Заразу Войда он убрал при выходе из Лимба, но иногда мышцы лица сводило судорогой.

– Отсутствовал, – коротко ответил он. Просвещать слугу он не собирался.

– Я заметил, – закутанный в тёмное глава самой влиятельной организации мира поравнялся с Айваром.

– Ты искал Анхельм? – казалось, Айвар не раскрывал губ. Слова словно формировались в воздухе.

– Не нашёл, – отозвался Данфер.

– Ложь. Ты его упустил.

Тёмный не ответил. Молчание затягивалось: только необычно сильный ветер тянул заунывную песню под хмурым небом.

– Что дальше, мастер? План, я понимаю, закончился провалом? – не выдержал Данфер.

– В его изначальном смысле.

– То, что сейчас происходит. это вы?

– Окончательное решение, – от прозвучавших слов Данфер незаметно для себя поёжился.

– А как же ваши слова о начале новой эры, развития идей Ордена? Неужели вся моя жизнь была напрасной? – наконец-то маска бесстрастности спала с чёрного человека. Айвар уловил знакомые нотки.

– Она окажется таковой, если мы не запустим Анхельм, – Айвар говорил ровно. Но от его слов, как прежде Леонарду, теперь приходилось трепетать не простому человеку, а адепту тьмы, повидавшему многое, в то числе ужасное.

Но даже самого страшному и злому кошмарна мысль о полном небытии, когда сама его суть растворяется в Бездне.