Любовь

– Слышь, ты, с Тургеневской фамилией, на выход, – раздалось откуда-то извне.

– Он спит.

– Так пните его.

– Сергей Рудин, вы освобождаетесь под залог, – скрежетал противный голос.

Сергей, ничего не понимая, вышел из КПЗ, и, шатаясь, побрел по коридору.

– Не в ту сторону, баран!

На улице свет ослепил его так, что он чуть не свалился на проезжую часть.

– Где я? – щурясь, с трудом проговорил Сергей.

– На свободе, – раздался голос Лены. – Боже, в каком ты виде! Если б ты знал, сколько мне пришлось уговаривать мужа… ох, какой же ты ребенок!

– Муж заплатил залог? – равнодушно спросил Сергей.

– Ну, конечно! – Лена рассмеялась. – Он согласился забыть обо всем и не давать делу хода. Твои друзья позаботились.

– А… – начал было Сергей.

– Я с ними так договорилась, – прервала она его, – и муж знает, где я.

– Но…

– Садись назад, – скомандовал Лена, усаживаясь за руль шикарного автомобиля, – оттуда не так пахнет. Ну, ты… хорош…

– Откуда тут знают Тургенева? – уронив тело на сидение, спросил Сергей.

– Это единственный вопрос, который тебя сейчас интересует? – повернув ключ зажигания, спросила Лена.

– На остальные ты мне ответила вчера, – бросил Сергей.

– Надо полагать, не все успело проникнуть вглубь твоего сознания. Видать, притупилось оно алкоголем. Да, я ответила, и мы сошлись на том, что поняли друг друга и закончили. И все же, судя по твоему настоящему тону, ты остался, вернее, остаешься недовольным.

– А любовь – это волшебство? – рассеяно произнес Сергей. – Его никому не понять? Его никому не понять… никому…

– Проспаться тебе надо, волшебство, – с сочувствием в голосе произнесла Лена.

– Ты стала грубой… – улыбаясь, заметил Сергей, – извини.

– Значит так, Сережа, – сказала Лена, пропустив его замечание, – я тебя сейчас довезу до отеля и скажу одну фразу, хорошо? Только одну… ох, Сережа, открой окно, пожалуйста, или… не дыши. – Лена рассмеялась.

Как только они подъехали к гостинице, прямо к главному входу, Сергей выполз из машины и встал, озираясь по сторонам. Лена, не глуша двигатель, вышла вслед за ним. К ним тут же подбежал швейцар.

– Помогите этому гражданину отыскать свой номер, пожалуйста, – обратилась Лена к нему. – Мы сейчас.

– Конечно, мадам, – швейцар взял под козырек и отошел в сторону.

– Сергей! – строго произнесла Лена.

– Да Лена, – устало отозвался он, – ты хотела что-то сказать. Я слушаю.

– Сережа, ты… – медленно начала Лена, но, внезапно запнувшись, отвела взгляд. Сергей, еле заметно улыбаясь, смотрел на нее. Мгновение помолчав, Лена резко повернулась к Сергею и, глядя ему в глаза, четко произнесла: – Забудь меня навсегда.

Она тут же развернулась, села в автомобиль и дала по газам. Автомобиль скрылся за поворотом.

– Мы не попрощались, – пробормотал Сергей, глядя ей в след.

Волшебство? Где же ты тогда?..

И снова Сергей проспал до вечера. А вечером на него нахлынула такая тоска, что он корчился на диване, не зная, что с собой поделать.

«А чего я хотел? Чтобы она бросилась ко мне в объятья, оставив своего кабана, и вокруг меня заискрилось волшебство? Почему, к примеру, я не сделал этого сразу, пять лет назад, десять. Я ждал чего-то? О чем я думал? О волшебстве? Даже волшебство не бывает однородным. Оно многолико, оно разное. Что со мной не так?»

Машинально он достал бутылку виски, вскрыл ее и принялся пить прямо из горлышка. Но чем больше он пил, тем большая тоска на него наваливалась. Накатывалась снежной лавиной, из-под которой уже нельзя было выбраться. Он сидел на полу, перед зеркалом, возле которого стояла фотография Лены. Он снова был пьян настолько, что готов был совершить любое безумство. Но ничего не приходило в голову. Он сел на стул. Теперь он видел свое отражение в зеркале рядом с фотографией Лены. Еще два глотка.

– Твою мать. Что я творю, что я натворил?.. – бормотал он.

Он замер. Пять минут он сидел без движения, все также глядя на свое отражение и фотографию Лены.

– Шестнадцать лет, мать вашу…

Он вдруг встрепенулся и, размахнувшись со всей силы, запустил бутылку в зеркало, которое разлетелось вдребезги, увлекая за собой все, что находилось на столике, включая фотографию. Сергей свалился на пол и тихо заплакал.

– Мне тридцать шесть лет, мне тридцать…

В дверь постучали, постучали еще, после открыли.

– Я сама разберусь, – вбегая, сказала Катя.

Сергей приподнялся, увидел Катю, и… тут на него напало бешенство:

– Что тебе от меня надо? Что ты все время лезешь ко мне со своей помощью? Со своей жалостью? Достала уже! Ох, как ты меня достала! Убирайся прочь! Вон отсюда! Чтоб я больше тебя не видел! Чтоб духу твоего тут не было! Мать Тереза! Видеть не могу твой жалостливый взгляд! Пошла вон! Пошла… вон! Вон, я сказал!

Катя замерла, она была в самом настоящем шоке. Она стояла, словно оглушенная, и на ее глаза наворачивались слезы. Не в силах больше их сдерживать, она выбежала из номера, забежала к себе и заперлась.

Сергей опустился на пол, закрыл глаза, и так и пролежал там до утра среди разбитого стекла и осколков от фотографии Лены.