Любовь

– Извини. Ну, в общем, высматриваю я, а ничего не вижу. Искупался, плюхнулся на свой лежак, подсох и, совсем уже ни на что не надеясь в этот день, думаю закрыть глаза и, не знаю там, что можно делать с закрытыми глазами – поразмышлять? – Александр рассмеялся. – Только я подумал о том, чтобы закрыть глаза, как… увидел ее. Ее! Ее, Серега, ее! Это ж… эх! Она идет так медленно… нет, плавно так, грациозно, как же еще сказать? – изящно и… размеренно, так… да как бы это сказать-то, черт? Важно, что ли? Нет. Уверенно, да! Уверенно во всем, во всех, и, разумеется, в первую очередь, в себе самой, будто не замечая никого вокруг. Как Диана из… нет… как же ее? Как Венера из пены морской, только в шляпе и солнцезащитных очках, выплыла на берег и также медленно проследовала дальше. Походка, если б ты видел ее походку тогда ты, поверь мне, бросился бы целовать ее следы на песке! Кажется, так это говориться… или поется.

Я, разумеется, напрягся. Да, видел я ее метров с десяти. Направил свои окуляры в ее сторону. Оказывается, позади, не так далеко от меня, расположился целый цветник. Их было трое, вместе с ней. Как я их раньше не заметил? Это ж, я говорил, колдовство! Я стал наблюдать за ними. Но они, все они, остальные, меня уже не интересовали. Венера – вот была моя жертва, моя цель!

Я чуть не испекся за тот день! Боялся покинуть пост – думал, только нырну в море, как они исчезнут.

Под вечер, – да уже вечером, все вокруг покинули пляж – они стали расходиться. И вот удача, в разные стороны. Она пошла по лестнице наверх… о, как она шла! Эта туника, эти… ну, ладно.

– Итак, вперед и не упусти! – послышалось мне. Я оглянулся – никого. А голос был детский. Я тебе говорил, что это колдовство? Я клянусь, я слышал детский голос! Ты мне веришь? Не отвечай. Я слышал голос!

Сергей вздрогнул.

– Я? Чтоб я упустил? – ответил я в никуда, накинул свой колпак, шлепки, – один слегка порвался, но, такие мелочи меня никогда не смущали. В общем, облачился, как курортный рыцарь, и за дичью.

Идет она также медленно, также грациозно, изящным движением поправляя очки. Я уже за спиной. Обхожу ее, ну, собираюсь обходить.

– Вперед! – опять раздался детский голос.

Я, конечно, успел подумать о том, что это галлюцинации, что, может, я перегрелся, но меня это на тот момент не сильно беспокоило. Обхожу, значит, ее, и как бы случайно задеваю локтем.

– Ой, простите, я нечаянно, могу искупи… – начал было я, как обычно, но… тут бац и… молчу.

Ты не поверишь, что произошло? Я потерял дар речи. И вдруг, в этот самый момент меня как шарахнет молния! Я и встал, как вкопанный. И стою, как осел. И молчу. Она тоже остановилась, опустила очки, и я увидел ее глаза. Бог ты мой! Ее глаза! Это была вторая молния. Благо, она их сразу вернула на место, очки.

– Вы что-то хотели сказать? – спросила она.

Как ты уже, наверное, понял, это была третья молния. Я стою такой… весь наэлектризованный.

– Я… хотел… хотел… – Речь не хотела ко мне возвращаться.

– Хотели пригласить меня на пикничок? – продолжила она, – а после увести к себе в бунгало, ну а там, как пойдет?

Меня, наверное, действительно ударила самая настоящая молния, потому что я ни сдвинуться, ни сказать ничего не мог.

– Скажи что-нибудь! – Снова этот детский голосок.

– Что вы! – неожиданно для самого себя почти заорал я. – Я не из таких! Как вы?..

Она слегка улыбнулась, пододвинула очки и направилась дальше.

– Подождите! – Я кинулся за ней.

– Что-то еще? – спросила она.

Я бледнею… боже, какой у нее голос!

– Скажи правду! – крикнула эта чертова девчонка у меня в голове.

– Да! – вылетело у меня из глотки, – я из таких. – И тут же покраснел.

– Ценю честность. – И все равно идет дальше.

И тут я понял, что мне не хватает этой девчонки. А девчонка это тоже, видимо, поняла и как запищит:

– Иди!

– Меня зовут Александр, – отрапортовал я, как только снова поравнялся с ней.

– Неужели? – не останавливаясь, спросила меня она. – Какое имя было у вас вчера? Хотя, можете не отвечать.

– Это имя дали мне родители, – отчеканил я. – Клянусь!

Тут она остановилась и вообще сняла очки.

Бабах! Меня ударила четвертая молния.

– Знаете, Александр, – она коснулась моей щеки – ну, ты понял, это пятая молния, – я не намерена принимать участия в ваших играх, пари, гонках, охотах и прочих животных забавах, так что оставьте меня в покое. Будьте так добры?

– Не молчи, – прошипела мне в ухо девчонка.

– Не оставлю! – выдал я. – Ни за что! И нет никаких игр. Вы такая…

– Думай, балбес, – зудела девка.

– Знаете, что, Александр? Вы так тяжело подбираете комплименты, – в вашем возрасте, – сколько там, тридцать – сорок лет? – вам должно быть стыдно за свой скудный словарный запас, – и я представляю, какой контингент вы предпочитаете, если вам этого оказывается достаточно. И, вы же понимаете, меня это нисколько не умиляет. Это я вам намекаю, что нам с вами не по пути. Прощайте.