Любовь

После смерти Хенни в 1952 году Фромм окунается в писательство. В новой книге он обрушивается на капитализм, описывая его как язву на теле человечества, как систему, порожденную болезнью. Ненависть Фромма приводит его в ряды социалистической партии США. Поразительно быстро он находит себе новую спутницу жизни. Через год после смерти Хенни он женится на Эннис Фримен, высокой привлекательной американке, на два года моложе его. С ней он поселяется в построенном по собственному проекту доме с садом в фешенебельном поселке в Куэрнаваке. У влюбленного Фромма новое увлечение — дзен-буддизм. В Куэрнаваке он пишет свою самую знаменитую и успешную книгу — «Искусство любви».

Большая часть этой небольшой книжки посвящена критике экономического мышления. Капитализм делает человека поверхностным и дурным. За два века до Фромма французский философ Жан-Жак Руссо написал книгу «О происхождении неравенства между людьми». Вывод был таков: человек по природе добр, но его портит цивилизация. В «искусстве любви» чувствуется влияние Руссо. Он — отец всех «теорий порчи». Теории порчи утверждают, что общественные условия, в которых живет человек, мешают ему жить в соответствии с его истинной природой. Согласно этому воззрению, упомянутые теории ищут за общественной или экономической завесой «истинного», «в собственном смысле слова» и «свободного» человека. Непрерывная линия преемственности соединяет христианское понятие первородного греха со взглядами Руссо, немецких романтиков, а через них — с воззрениями Фридриха Ницше, Зигмунда Фрейда, Теодора В. Адорно и Эриха Фромма. Свое знаменитое собрание отдельных мыслей и заметок — Minima Moralia — Адорно снабдил подзаголовком: «Размышления об испорченной жизни».

Эрих Фромм и Теодор В. Адорно не были друзьями, но свои теории они черпали из одних и тех же источников — из марксизма и психоанализа. Оба — и Фромм, и Адорно — сошлись на том, что развитию человека мешает современное общество. Человек несвободен, пока экономика или общественная мораль препятствуют свободному развитию его личности. В «Критической теории» марксизм и психоанализ сходятся. Согласно этой теории, корень всех зол таится в капитализме. Поскольку капитализм подавляет человека, постольку он приводит ко всевозможным общественным деформациям. Другими словами: человек психологически несвободен, потому что он несвободен экономически. Повсюду господствуют механизмы подавления и предрассудки. Адорно называл это «ослепляющей зависимостью».

Самое прекрасное в этой ослепляющей зависимости для самого философа было то, что он видит себя вне этой зависимости. Умным и просвещенным чувствует себя тот, кто видит глупость других. Этотчудесный эффект и является тайной успеха критической теории. В 1960-е годы она стала своеобразной религией интеллектуалов. Культом их стал анализ неверной жизни масс.

Если Адорно прав, то в фальши не может быть правильной жизни, т. е. истинное счастье при капитализме невозможно. Но всегда есть возможность насквозь увидеть фальшивую жизнь других. Формула будущего заключается в том, чтобы «преодолеть» господствующую экономическую и политическую «систему». Согласно Карлу Марксу, бытие определяет сознание. Тот же, кто лечит общественные отношения, тот исцеляет и общественное сознание людей. Политические бойцы 1968 года сознавали себя и теми, и другими: революционерами и целителями.

Ту же мысль находим мы и у Эриха Фромма. Уродливую жажду обладания капиталистического потребителя надо лечить, чтобы добиться единственно истинного и достойного бытия. В то время как Адорно постоянно отмежевывается от фрейдовского психоанализа, Фромм последовательно рассматривает свою критику капитализма как психогигиену. Отзывчивый и чувственный человек должен освободиться от мирских потребностей. Только так из человека потребляющего он превратится в человека любящего. Любовное отношение к миру есть противоположность алчности: любящий человек не хочет иметь больше, он уважает то, что есть, и отдает, вместо того чтобы грести под себя.

Эрих Фромм умер в 1980 году, будучи весьма состоятельным человеком, в Муральто, на берегу Лаго-Маджо-ре. Помимо дома в Тичино, у него был пентхаус на Ри-версайд-Драйв в Нью-Йорке. До последних дней своей жизни Фромм оставался поборником мира во всем мире и гуманистического социализма. Видимо, он не распространял на себя требование отказа от материальных потребностей, каковое мы находим в его книгах. Еще более необъяснимым представляется симпатичное на первый взгляд осуждение стремления к обладанию. Что плохого в желании обладать? Действительно ли это зло? Не есть ли оптимальное «бытие» то, чем я хотел бы обладать? Есть ли альтернатива нашим потребностям и нашим устремлениям? Не желает ли каждый человек что-то иметь, и ограничивается ли это что-то миром и душевным покоем?