Любовь

93. Каин. Образы добра и зла. // Бубер М. Два образа веры. – М.: Республика, 1995. – С. 133.

94. Сирин Е. Одиннадцатая песнь о Рае, или О благоуханиях духовных. // Аверинцев С. Многоценная жемчужина. – С. 45.

95. Более обширная публикация из архивов С. Калачова: Корпус X. Эротическая утопия Степана Калачова. Публикация Михаила Эпштейна и Игоря Шевелева. Звезда, 7, 2015. С. 227–247.

96. Райх, Вильгельм (1897–1957) – австрийский психотерапевт. Можно провести такую аналогию: если Фрейд – это Маркс сексуальной революции, то Райх – ее Ленин.

97. Eidos – древнегреческое слово, обозначающее одновременно и «вид» и «идею» (эти слова одного корня).

98. Здесь повторяются некоторые мотивы глав «Тактильное поле» и «Поверхность и глубина», но они вписаны в метафизический контекст «освящения плоти» и звучат в иной, более высокой эмоциональной тональности.

99. В подтексте этих рассуждений – известная полемика Владимира Соловьева (в его статье «Смысл любви») с Артуром Шопенгауэром. Мы пытаемся соединить обе концепции: абсолютизацию родового начала любви у Шопенгауэра абсолютизацию личного, избирательного смысла любви у Соловьева. Именно парадокс соединения личного и родового и разные способы разрешения этого парадокса образуют пять родов любви.

100. Эту загадочную фразу можно отнести либо к следующему фрагменту – «Эротика творчества», где любовь, соединяясь с творчеством, меняет родо-половую личность творца, либо, с большей вероятностью, к заключительному тексту в данной подборке – «Еленологии», где действительно изображается «пятый» род любви: любимое в его единственности становится универсальным, обобщающим знанием, источником понимания всех вещей. Это уже не платонизм, для которого индивидуальное есть лишь отправная точка духовного восхождения, – это именно завершение всего мироздания в личности любимого человека. Вообще можно заметить, что последние размышления Ивана Соловьева об эросе приобретают все более личностную окраску, достигая кульминации и трагической развязки в «Еленологии».

101. См. такие разделы и главы розановской книги, как «Муже-девы и человеческая культура» и «Муже-девы и их учение» (Розанов В. В. Соч. в 2 т. – М, Правда, 1990. – Т. 2. – С. 43–47, 73-107.

102. Там же. – С. 76–81.

103. Набросок этого фрагмента – один из последних в рукописном наследии Ивана Соловьева. Можно видеть в «еленологии» развитие и завершение «софиологии» Вл. Соловьева: софийность, женская душа мироздания, здесь воплощается не как общая идея, но как единичное существо: «именно это лицо другого пола имеет для любящего безусловное значение как единственное и незаменимое, как цель сама в себе» (В. Соловьев, «Смысл любви», 1884). Что касается строгой тезисной формы, то объяснение этому можно найти в другой работе И. Соловьева: «Форма должна противоречить содержанию, и чем больше страсти в одном, тем бесстрастнее другое» (эссе «Стиль как неудача», 1983).

104. Аристотель. Соч. в 4 т. – М.: Мысль, 1975–1983. -Т. 1.-С. 69.

105. Мы исключаем из списка те пункты (от «о» до «ю»), которые касаются интимных сторон жизни конкретного лица. Что касается соотношения «единичного» и «всеобщего» в имени Елена, то здесь можно привести суждение Ивана Соловьева о его великом однофамильце, философе Владимире Соловьеве: «Он создал свою софиологию (учение о Вечной женственности, о Премудрости Божией. -М.Э.) только потому, что почти всю жизнь был влюблен в Софью Хитрово. Софиология – учение об этой Софье».

106. Имеется в виду пункт «я» из тезиса 5, который, возможно, многое объясняет не только в науке о Елене, но и в судьбе самого Ивана Соловьева. Пункт «я» имеет еще и особое значение как точка исчерпания речи. «Я» – единственный языковой знак, в котором субъект высказывания совпадает с его объектом. Тем самым преодолевается двойственность самого знака (различие означающего и означаемого), а следовательно, упраздняются основания языка как системы знаков. Слово «я» – уже не знак в обычном смысле, скорее, это граница между знаком и незнаком, переход от речи к молчанию. Словом «я» озвучена тишина.

107. Пришвин М. М., Пришвина В. Д. Мы с тобой. Дневник любви. – СПб.: Росток, 2003. – С. 176.

108. Психомоторика – совокупность мышечных движений, выражающих психическое состояние и характер личности.

109. Основные особенности русской философии. // Лосев А. Ф. Философия, мифология, культура. – М.: Политиздат, 1991. – С. 309-

110. Соловьев В. С. Соч. в 2 т.; 2-е изд.. – М.: Мысль, 1990. -Т. 2.-С. 529.

111. Лолита (Постскриптум к русскому изданию). // Набоков В. В. Собр. соч. американского периода. – Т. 2. С. 386–387.

112. Слово «хаптика» и соответствующее прилагательное «хаптический» образованы от греческого слова ЬарЬе (осязание) и baptikos (осязательный, тактильный), которые в свою очередь произошли от baptesthai (трогать, хватать).

113. Дионисий Ареопагит. Сочинения. Максим Исповедник. Толкования. – СПб.: Алетейя, 2002. – С. 753.