Любовь

Неожиданно перед Ромундом, в нескольких шагах, воткнулось два арбалетных болта. Из казавшихся покинутых зданий неожиданно вылетело не меньше двух дюжин головорезов: все с дубинами, палками, кинжалами, мечами. На крышах замерли лучники.

Бандиты замерли, пуча глаза и скаля пасти. Их бог явно не проповедовал любовь к ближнему.

Кто эти люди? Почему смотрят озлобленными зверьми? Что они отчаянно защищают? Жизнь? Свои интересы? Может, у них даже есть свои идеалы?

Красношапочники представляли собой разнообразную массу, составные единицы которой в обычной жизни вряд ли могли бы назвать друг друга братьями: в одном ряду стояли и обедневшие торговцы в поношенных кафтанах, крестьяне в укороченных штанах и сандалиях, обычные босяки и бывшие попрошайки с улиц и площадей, ранее переполненных суетящимися жителями Умрада. Здесь же можно было найти и ранее неистовых проповедников Творца, в понимании ныне покойной Святой Инквизиции, учёных из различных академий, недоучившихся школяров и студентов. Однако всех внешне объединяло одно: яркая красная материя, повязанной на голову банданой, либо лентой на лбу. У кого-то были шапки и перья соответствующего окраса или хотя бы оттенка.

Так что? Красный цвет сейчас разделяет Ромунда и стоящих перед ним людей? Вера Единого? Может, кусок хлеба?

Увы, в данном случае возвышенные материи и рассуждения на тему социальных различий были неуместны. Ромунда не для того послали на расчистку пути. И не из-за веры в Единого толпы обездоленных, бросив всё в тяжёлые времена, решили защищать отца Иеронима и его проповеди.

Убеждать этих несчастных было бессмысленно. Да и говорить с ним они станут только в целях разведки, чтобы затем попытаться убить. Воля их давно принадлежала другому человеку. Всецело, крепко и навсегда.

Прежде чем вышедший из толпы красношапочников коротконогий человечек открыл рот, чтобы начать расспросы, Ромунд без лишних пасов руками или выкриков заклинаний сотворил огненный шар и обрушил его чудовищную силу на не успевших хоть как-то среагировать людей.

Последовал взрыв, в стороны полетели ошмётки тел с осколками, повалил дым. А затем с неприятным треском стали открываться порталы, и на улицу хлынули тёмные ангелы – элита войск Ордена.

Одетые в лёгкие кожаные доспехи, выкрашенные в чёрную краску, с закрытыми глухими шлемами на головах, с двумя узкими прорезями для глаз, воины двигались молниеносно. Работали они либо глефами, либо крастами, либо парой даг. Быстро, чётко, эффективно.

Противопоставить темным ангелам красношапочникам было нечего: даже числом они не могли бороться против нечеловеческой скорости и силы приспешников Ордена, сдобренной изощрёнными чарами. Мостовая, дома, крыши в считанные секунды окрасились в излюбленный цвет верящих в Единого.

Ромунд не ввязывался в бой. Экранировавшись мощными щитами, юноша быстрым шагом двинулся вглубь района, занятого красношапочниками. Темные ангелы следовали за ним, попутно сея разрушение и смерть. Щадить никого не собирались. К сожалению, в это не было никакого смысла.

Ромунд знал, куда надо идти. Пару нехитрых приёмов управления своим «даром», показанные Айваром, помогли ему без труда настроиться на нужного человека.

Иероним, а вернее, Ирон. Белые руки, известный и влиятельный воротила теневой жизни города, пытался скрыться. По ощущениям Ромунда, с момента, когда ему доложили об атаке темных ангелов, Белые руки чуть не босиком бросился удирать.

Ромунд примерно представлял себе проекцию передвижения Ирана, но в сети зданий чётко определить нахождение человека не получалось. Пару раз он ошибся и забрёл в тупики. Несколько раз его пытались атаковать.

В конце концов, путь Ирана пересёкся с путём Ромунда.

Суетливый вор, облачённый в церемониальные одежды священника, ранее принадлежавшие кому-то из высших иерархов Святой Инквизиции, впопыхах удирал в компании трёх магов – его личной охраны.

В момент, когда Белые руки перебегал дорогу, б ёжащих за ним магов неожиданно подхватил мощный поток ветра, закружив в воздухе с невероятной силой, затем сдавил, размолол и разметал на куски.

Самого Ирана Ромунд хорошенько огрел по спине обычным заклинанием грубой силы.

Толстяк, лёжа на мостовой, тяжело дышал, ему было трудно пошевелиться.

Однако он попытался швырнуть в сторону молодого человека ментальный удар. Мимо.

– Как? – прохрипел в ответ Белые руки.

– Неужели за столько лет ты так и не встретил никого с блоком? – насмешливо спросил Ромунд.

– Бло… бло… ком? – просипел Ирон. и закашлялся. Видимо, Ромунд переусердствовал с ударом и сломал старику рёбра. А может, воротила устал за время поспешного бега.

Ромунд не ответил. Оглянувшись, он увидел, что безнадёжная битва верующих в Единого приближается. Крики, проклятья, звон железа. Люди отчаянно бились. Только не за веру или идеалы. А по воле вот этого…

– Скольких же ты людей сегодня забрал с собой? – проговорил Ромунд. Воздев руку с растопыренной ладонью над толстяком, юноша произнёс лёгкое заклинание пламени, и Иероним загорелся.

Визжал он как самый простой человек, далеко не мужественный пророк.