Любовь

– Там, где тебя научат мстить.

Яр тряхнул головой, стараясь отогнать накатившие воспоминания. С чего вдруг призраки прошлого решили навестить его?

Обшарив карманы убитых, асассин грустно причмокнул губами. Всего десять золотых. Не очень-то много успели наворовать горе-стрелки. Да, люди гибнут за гроши.

Проверив состояние защитных чар, Яр несколько раз внимательно огляделся, а затем бесшумно исчез в дыму. Скоро начнёт темнеть, а ему нужно обшарить западные кварталы. Или хотя бы часть.

После того, как огонь постепенно покинул город, задержавшись в отдельных местах, руины наводнили мародёры. Сюда шли со всех окружных земель: и бывшие жители, и вольные, и обычные крестьяне. Несмотря на ужас творившегося за стенами города кошмара, в руинах Бангвиля осталось много добра, в том числе золота, драгоценностей и оружия. Всего за пару дней Яр неплохо поднял своё состояние, найдя в каком-то барском доме ларец с алмазами. Гнушаться грабежом он не собирался. Скорее всего, хозяева мертвы, а судить за подобные деяния его никто не будет: власть из этих мест бежала, держась за пятки. А вместе с ней удрал и закон. Что же касается морали, то в Школе Асассинов Яра учили выживать по средствам. Заказов у него давно не было, а жить на что-то нужно. Поэтому несчастным жителям Бангвиля, вне зависимости от желания, приходилось делиться бесхозным добром с честным наёмником.

Проблема заключалась в другом: искатели не собирались с чистым сердцем отпускать счастливчиков на волю. Без лишних предупреждений мародёры стреляли друг в друга и отбирали награбленное. Самое интересное, что это правило касалось только территории города. За пределами городских стен стычки происходили крайне редко. Наоборот, предприимчивые купцы устроили целую ярмарку, скупая награбленное и развлекая отчаянных воров выпивкой и продажными девками.

Услышав хриплые голоса, Яр остановился и попытался рассмотреть говоривших. Однако обломки, пепел и дым полностью скрывали людей.

Подобно кошке, Яр припал к земле и стал медленно ползти на звук. Со стороны это могло показаться самоубийством. Но стоявший в воздухе смог давал асассину прекрасную маскировку.

Враги стояли в десяти метрах, когда Яр заметил их. Судя по одежде, ребята были из вольных.

– Зачем ты стрелял в него? Ты хоть головой своей думал? – горячился один из них.

– Слай, я тебе который раз говорил, – оправдывался второй, – он потянулся к метательному кинжалу, и я…

– Ты что, сумасшедший? Как ты мог с пятидесяти метров рассмотреть, зачем он потянулся? Может у него что-то зачесалось! – Слай чуть не переходил на крик.

– Да не ори ты! – влез в разговор третий. – Сейчас соберёшь гостей.

– Гостей мы себе обеспечили, причём прямо домой! Этот идиот убил дружинника Строгонова! Ты хоть знаешь, что они сделали с Чарли?

– Слай, закрой рот, – внушительно сказал Диз. – Нужно выбираться. Темнеет.

После этих слов спор как-то сам по себе затих. Диз показался убедительным. Вожак, решил Яр.

Вольные ещё несколько минут постояли, озираясь по сторонам, а затем исчезли в противоположной от Яна стороне.

Асассин вздохнул. Ну что ж, никого трогать не придётся.

Не успел Яр подняться и сделать пару шагов, как из мглы раздались душераздирающие вопли. Крупная дрожь галопом пронеслась по спине наёмника. Обычный человек замер бы в ужасе, но асассин знал, что так делать нельзя. В следующий миг Яр прыгнул в сторону и зарылся в пепел. В руках он сжимал кинжалы.

Вжавшись в стену, Ян внимательно слушал тишину. Ему никак не удавалось успокоить бешено колотящееся сердце: взволнованный стук мешал сосредоточиться. Проклятье!

«Запомни, юный кхан, жизнь – штука безжалостная, – говорил перед испытанием фейкхан Ланос, учитель Яна. – Никому нет дела до тебя, если, конечно, ты не важный толстосум. Надейся только на собственные руки и голову. Доверяй честной стали своих клинков, и никогда не теряй самообладания. Расчётливость и хладнокровие – вот залог выживания!»