Любовь

Большинству людей не дано испытать страсть такой силы в столь раннем возрасте. Даже испытав нечто в подобном роде, они вспоминают это с улыбкой, отмахиваются, как от наваждения, в конце концов развеянного временем. Да по-иному и трудно об этом думать, когда реальная жизнь настойчиво сует вам в нос список людей куда более важных и забивает голову мыслями о другом. А если твое имя – тема главы 13 Первого послания Коринфянам [64], естественно, ты хочешь применить его с пользой. Как оно отыграem, в кого, когда, да и выйдет ли что в конечном счете, заранее не поймешь. Одно ясно: за этим можно понаблюдать, если сумеешь замереть и приглядеться. Гида и Кристина были из тех детей, кто не берет назад свою любовь и не откладывает ее в долгий ящик. Таким разлука приносит ломку поистине кровавую. А если к тому же их разлучают насильственно, режут дитя по живому для его же блага, тогда может пострадать рассудок. И если, ко всему прочему, их заставляют друг дружку ненавидеть, это может привести в самом прямом смысле к безвременной кончине. Вину за привитую им ненависть друг к другу я возлагаю на Мэй, но за кражу приходится предъявить обвинение мистеру Коузи.

Интересно, что бы он сделал из Джуниор. По части женщин бедствующих, неустроенных он был дока. Но то тогда, а то теперь. На что современное племя всех этих бесшабашных джуниорок способно – бог весть. Стыд и позор. Может быть, лаской да при постоянном пригляде еще удастся что-нибудь поправить, а может, уже и поздно, ведь даже сон у них всего лишь поза готовности, стойка перед прыжком, как уголек в матрасе. Такой, что никаким мешком сахара не потушишь. Мистер Коузи сумел бы. Его можно назвать хорошим плохим человеком или плохим хорошим. Зависит от того, что тебе важно- «как» или «почему». Я эти вопросы все время путаю. Когда я вижу, как он с благонравным видом наказывает Гиду или бросает уничтожающий взгляд на Кристину, я думаю: эх, все ж таки победил Дарк. Потом я слышу его смех, вспоминаю, с какой нежностью он купал Джулию в море; да и щедрость его… его рука, когда он ерошил волосы сына. Что вы подумаете, мне не важно. У него не было пристегнутых сзади крыльев, и вилы он с собою тоже не носил. Обычным был мужчиной, разрывавшимся между похотью и любовью.

И мне пришлось остановить его. Я была вынуждена.