Любовь ангела[Сборник]

«Может, извиниться перед Светланкой, — размышляла девушка теперь, шагая к метро. — Объяснить, что страдаю странными приступами лунатизма». Алиса тут же представила себе, как встает посреди ночи — в своей тоненькой бледно-голубой батистовой ночнушке — и, смешно вытянув руки вперед, шагает к столу, включает компьютер, открывает документ и, не приходя в сознание, впечатывает ругательство в адрес преподавателя. Получалось, мягко говоря, абсурдно. «Ну что же, по крайней мере, исключается версия, что кто-то из института ненавидит меня так сильно, что для того, чтобы доставить мне неприятности, не поленился заменить страницу реферата», — подумала она, переходя дорогу у входа в метро.

И тут, уже стоя у стеклянных дверей метрополитена, Алиса поежилась, будто ей в спину ударил порыв ледяного ветра. Она почувствовала на себе чей-то тяжелый холодный взгляд. Девушка резко оглянулась.

По улице шли люди. Двое мальчишек пинали чью-то грязную шапку. Молодой мужчина смеялся, разговаривая по мобильнику. Сморщенная, как высушенный гриб, старушка медленно ковыляла, неся тяжелую сумку. Смеялись, переговариваясь, две симпатичные девушки. По дороге плотными рядами ехали машины.

И никого… Она не видела никого, кто бы смотрел в ее сторону, и тем не менее до сих пор ощущала на себе этот взгляд.

— Девушка, если не будете входить, освободите, пожалуйста, проход, — вежливо обратилась к Алисе молодая мамаша с ребенком.

— Да, конечно, — Алиса вошла и придержала для женщины тяжелую дверь.

«Любопытно, — думала девушка, садясь в вагон, — лунатизм и паранойя — это следствие одной психиатрической болезни или разных?..»

Дэна она увидела сразу. Он стоял у палатки и с аппетитом уплетал мороженое.

— Привет, Алис! — он поцеловал ее в щеку холодными и немного липкими губами с таким собственническим видом, словно своим поцелуем ставил печать: «Это принадлежит мне».

— Привет! — она попыталась улыбнуться.

Ощущение чужого взгляда давно исчезло, но что-то до сих пор тревожило девушку, и она огляделась, пытаясь отыскать среди равнодушных прохожих источник своего беспокойства, и почти сразу наткнулась на знакомое лицо.

— Глазам своим не верю! Смотрю — наша Алиска. С парнем, и каким симпатичным! Ну, тихоня, не ожидала! — Кошелева говорила почти без остановки, тем не менее успевая улыбаться Дэну, который, похоже, под ее взглядами стал таять, как снег в жаркий весенний день. — А я — Наташа. Мы с этой чудачкой на одном курсе учимся. Но ведь какая скрытная! Но я понимаю, будь у меня такой мальчик, я бы тоже переживала, что отобьют!..

— Дэн, — представился Денис, поправляя полосатый шарф и одергивая черную замшевую куртку.

— Отличное имя! — заулыбалась Кошелева. — А я, представляете, возвращалась из института… Вовсе даже не собиралась сюда. Но на «Октябрьской» вдруг так захотелось выйти на воздух — что прям сил нет! Словно магнитом потянуло. Вышла — и правда, в метро душно, а здесь хорошо, воздух свежий, и тут — вы!

Общение с Наташкой Кошелевой, которую злой рок сегодня уже выставлял своим вестником, вовсе не входило в Алисины планы.

— Наташ, прости, нам некогда, мы погулять собирались, — вклинилась она в короткую паузу и потянула Дэна за рукав. — Пойдем же.

Лицо сокурсницы обиженно вытянулось.

— Вы наверняка в Нескучник! — сказала она так трагически, словно сообщала о крахе Галактики. — А я так люблю это место! Но, увы, совершенно не могу гулять одна. Не могу — и все!..

Намек был прозрачен, как только что отмытое стекло, Алисе даже стало неудобно за Наташку и немного жаль ее: что может быть хуже такой наивной непосредственности? Но она едва поверила своим ушам, когда услышала голос Дэна:

— Ну так присоединяйся к нам, веселее будет.

Алиса бросила на сокурсницу взгляд, намекающий, что той неплохо бы найти какие-то срочные дела и отказаться от любезного предложения. Но Наташка сделала вид, словно ничего не заметила, и обрадованно закричала «Здорово!» так громко, что проходящая мимо женщина недоуменно оглянулась на нее.

Прогулка была испорчена. Они двинулись мимо палаток, к входу в Нескучный сад. Всю дорогу Алиса молчала, зато оба ее спутника оживленно переговаривались.

— Вот вы каждый день ходите в институт, учитесь. А что такое познание? — спрашивал Дэн и тут же отвечал: — Философ, родоначальник немецкой классической философии, Кант говорил о методе критического философствования, сущность которого заключается в исследовании способов познания самого разума; границ, которые может достичь разумом человек. Это и есть познание… Впрочем… — он смутился, — может быть, я путано объясняю, может, вам неинтересно…

— Нет, что ты, очень интересно… свежо… — поспешно уверила Кошелева, шагавшая с другой стороны от Дэна.

Он польщено вспыхнул и продолжил речь.