Любовь авантюриста

– Наверное. Если не принимать во внимание тот факт, что я любила его с десяти лет. Или с тринадцати. Но сначала он казался мне таким недоступным.

– Слишком долгий срок для романа, – улыбнулся он, когда Саммер, вскинув голову, посмотрела на него.

– Вы так считаете? Но я подразумевала платонические отношения!

– Я тоже. Все-таки десять лет – это очень рано, даже для американки.

Саммер начала водить кончиком туфли по гравию, пытаясь сгрести его в кучки, а потом принялась сосредоточенно разглядывать свою работу. Затем она прижала кучку гравия ногой и разровняла ее.

– Я думала, что интересую Гарта больше, чем другие девушки, – и я ошиблась. – В бездонных голубых глазах Саммер сквозила такая боль, что Джеймс невольно посочувствовал ей. Однако он не произнес ни слова.

Саммер подняла глаза и посмотрела куда-то мимо него.

– Видите ли, сначала Гарт считал меня просто костлявой нескладной девчонкой со спутанными волосами и усыпанным веснушками лицом. А потом, когда я немного подросла, он отдалился от меня. Я думаю, его смутили изменения, произошедшие в моем теле. – В уголках ее губ зародилась слабая улыбка, а изящные пальцы теребили кончики ленты, которой было перехвачено ее платье.

– Думаю, ты права, – произнес Джеймс, потому что девушка выглядела так, словно ждала от него хоть какой-то реплики. – Однажды, когда мне было одиннадцать, я страстно влюбился в жену одного из приятелей моего отца. Она считала меня милым, очаровательным мальчиком до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать лет, и я не вырос до шести футов. Меня уже нельзя было назвать милым ребенком, и отец, отведя меня в сторонку, сказал, что если я не перестану ходить за ней по пятам, то непременно окажусь лицом к лицу с рапирой ее мужа. Это был сокрушительный удар.

– Мне слишком сложно представить, чтобы отказ смог сразить вас наповал, сэр, – произнесла Саммер, слегка приподняв свои изящно очерченные брови. – Я не удивилась бы, если бы вы сделали по-своему и сбежали вместе с ней.

Но у Джеймса не было ни малейшего желания рассказывать Саммер, что, когда ему исполнилось двадцать лет, он все же довел дело до конца, вступив в любовную связь с овдовевшей к тому времени леди Элгин. Это вовсе не относилось к делу.

– Зато ты поступила именно так, – предположил он. – Сбежала со своим возлюбленным капитаном.

Немного поколебавшись, Саммер ответила:

– В какой-то степени. Это была случайность.

Джеймсу не составило труда представить «случайность», о которой она говорила. Он уже имел опыт общения с молодыми леди, которые сами не знали, как оказывались в его постели. Однако подобные случаи не доставляли ему ничего, кроме хлопот. Энергичные и умные женщины, решившие во что бы то ни стало заполучить мужчину, были способны на такое, чего ни один представитель сильного пола себе даже вообразить не мог.

И все же, глядя в несчастное лицо Саммер, Джеймс не мог не посочувствовать ей. Она оказалась в чужой стране, не подозревая, что у нее могут возникнуть проблемы. Ей дали набитый деньгами кошелек, позаботились о билете на корабль, а потом забыли. Он, по крайней мере, всегда старался завершить роман так, чтобы не оскорбить никого, и никогда не бросал женщину, хлопнув ее на прощание по заду и весело помахав рукой.

Джеймс обнял Саммер за плечи.

– Ты сейчас изорвешь свою ленту.

Пальцы девушки замерли.

– Итак, ты здесь и все еще влюблена в бросившего тебя красавца капитана.

Саммер резко втянула в себя воздух. Она не подтвердила и не отклонила догадку Джеймса, только горько улыбнулась и произнесла:

– Меня лишили иллюзий.

– То есть нанесли сокрушительный удар.

– Полагаю, вы никогда не испытывали ничего подобного. – Саммер ответила ему гневным взглядом. – Вы слишком самонадеянны и дерзки, чтобы подобного рода эмоции могли нанести вам хоть какой-то вред!

– В самом деле? – тряхнул головой. – Внешность бывает обманчива, детка. Я лишился всех своих иллюзий, когда оказался лицом к лицу с незнакомцем, который хотел продырявить меня шпагой только потому, что на мне был мундир другого цвета. Войну всегда идеализируют, но для тех мест, где я родился, обычным делом было совершать набеги под покровом ночи. Там всегда случались стычки, от которых кипела кровь, но мы дрались со своими же соседями. Такая, знаешь, дружеская война. – Джеймс пожал плечами. – В войне с французами не было ничего дружеского.

– Я знаю, это ужасно, но все же тут совсем другое.

– Ты так думаешь? – Джеймс слегка стукнул ногой по сиденью каменной скамьи, и оно дрогнуло. – Нет, не другое. Разочарование может принимать различные формы, но все они заставляют человека чувствовать себя ужасно.

Саммер плотнее запахнула концы кашемировой шали на груди. Шаль цвета шафрана ярко контрастировала с ее ослепительно белым платьем из муслина.

– Теперь вы знаете все, что вас так интересовало, – беспечно произнесла девушка. – Я – отвергнутая за ненадобностью женщина, обманутая и покинутая, отданная на вашу милость. И вы обещали мне романтичный, полный развлечений вечер, а не продолжительную беседу о разочарованиях в любви.

– Да, красавица, ты права.