Любовь авантюриста

– Не думай, что я отношусь к тебе также, как мое слабовольное тело. Я не хочу тебя.

– В самом деле? – услышал он ее спокойный голос. Виконт выругался про себя. Ну и лиса! Она наслаждалась его неловкостью, упивалась властью, которую имела над ним... Помедлив, Джеймс грубо ответил:

– В самом деле.

Саммер удивленно вскинула бровь.

– Если вы помните, милорд, я открыто предложила себя вам, но вы меня отвергли. Я считаю, что это не слишком любезно и не совсем по-мужски. – Ее голос превратился в мягкое мурлыканье. – Но возможно, я ошибалась, считая вас более мужественным, чем вы есть на самом деле.

Подбородок Джеймса непроизвольно дернулся. Он был настолько возбужден, что все его тело болело. Между тем Саммер смотрела на него своими голубыми, холодными, как льдинки, глазами и упивалась созерцанием его борьбы с самим собой. Может, она насмехалась над ним, потому что чувствовала себя в безопасности, уверенная, что он не пойдет на поводу у своего желания? Однако Джеймс уже чувствовал, что страсть начала отодвигать на второй план все его благородные принципы, а Саммер, похоже, даже не подозревала об этом. Будь прокляты девственницы с их насмешками!

– Осмелюсь предположить, что вы ступили на опасный путь, миледи, – вымученно произнес Джеймс и прищурил глаза.

Саммер облизала губы кончиком языка.

– Черт возьми, мадам!

Девушка тихо засмеялась, а ее глаза злорадно заблестели. Тогда виконт, дернув за руку, притянул ее к себе.

– Ну что ж, дорогая. Раз тебя так задело то, что я отверг твое предложение, я... передумал! – Его глаза так ярко пылали гневом, что он мог видеть отражение собственного гнева в глазах Саммер. – Я приму твою драгоценную девственность, потому что ты, похоже, очень торопишься отделаться от нее. Потом я посажу тебя на корабль, направляющийся в Америку, а если это не удастся, посажу в шлюпку и отвезу домой собственноручно.

Саммер испуганно охнула, когда Джеймс подхватил ее на руки и направился к дому, но он не обратил на это никакого внимания, как, впрочем, и на любопытные взгляды слуг. Пытаясь вырваться, Саммер уронила шляпу и одну туфельку. Ее юбки приподнялись, открывая взорам окружающих стройные лодыжки и перепачканные землей белые шелковые чулки, однако она, похоже, уже ничем не могла себе помочь.

Виконт пинком открыл дверь спальни и точно так же захлопнул ее за собой. Потом он пересек комнату, бросил Саммер на широкую кровать и плюхнулся туда сам, вдавив ее в перину всей тяжестью своего тела.

– Вот уж нет, – протянул он, перехватывая ее руки и крепко сжимая их. – Я не намерен вновь позволять тебе колотить меня. Теперь мне нужны лишь твои сладкие поцелуи.

– Тогда тебе придется взять их силой, потому что я не намерена сдаваться! – Саммер выгнулась, гневно сверкнув глазами.

Губы виконта изогнулись в улыбке. Он слышал, как бешено колотилось ее сердце и как пульсировала в венах кровь.

– Кажется, – тихо произнес Джеймс, – на этот раз я смогу тебе доказать, что ты ошибалась на мой счет, дорогая.

Глава 11

Саммер чувствовала, что обязана была сопротивляться, а вместо этого лишь подталкивала Джеймса к ответным действиям. Одна часть ее прекрасно осознавала, что он вряд ли будет спокойно сносить ее насмешки, но другая – безумная часть – заставляла говорить колкости.

Она хотела, чтобы Джеймс занялся с ней любовью, завершил то, что начал месяц назад, чтобы ей больше не надо было мучиться по ночам, лежа в холодной постели. Если ей суждено вернуться в Луизиану и заключить лишенный любви ненавистный брак, то она хотя бы узнает, что такое плотское наслаждение, а Фриман Татуайлер не получит целомудренную невесту.

Но и Джеймс Камерон не получит ее так просто. Ему придется сполна заплатить за свой предыдущий отказ, прежде чем она сдастся. Этого требовала ее гордость.

Джеймс приподнялся на колени и крепко сжал ноги Саммер своими мускулистыми бедрами. Он медленно и методично раздевал ее – сперва снял платье и нижнюю юбку, потом стянул чулки и бросил их на пол, выругавшись, когда Саммер попыталась ему помешать.

Лучи полуденного солнца безжалостно обжигали извивающееся тело девушки, в то время как Джеймс чувственно касался его пальцами. Его рука дотронулась до ее лица, скользнула вниз по шее, достигла холмиков грудей и задержалась на них. От этой ленивой ласки Саммер едва не задохнулась, ощутив в горле горячую преграду, не пропускающую воздух. Взгляд Джеймса обжигал ее, и она чувствовала его так же остро, как и прикосновения его рук, как тепло полуденного солнца.

Пожар внутри Саммер разгорался все сильнее, и наконец она затрепетала в предвкушении. Она знала, что будет дальше, потому что это почти уже случилось месяц назад, и ждала продолжения, испытывая тянущую боль внизу живота. Но она ни за что на свете не попросила бы об этом Джеймса. Саммер также не собиралась ему помогать, ведь он был так самоуверен.