Любовь авторитета, или Плата за всё (СИ)

— Приезжай срочно, ты нужна здесь, — его голос был встревожен.

— Что случилось?

— Не телефонный разговор, скажем так у Антона ухудшения болезни.

Всю обратную дорогу, я размышляла. Я конечно не спец, но что значит ухудшения в амнезии? Куда хуже?

Когда я приехала, меня встретил Влад.

— Садись в машину, поедем к Сизову.

— Это еще зачем? — я даже не пыталась скрыть свою неприязнь.

— Потому что твой муж там и у него, по-моему, уже ум за разум зашел! — зло сказал Влад.

— Да, что случилось-то? — начала волноваться я.

— Сейчас поймешь.

При дневном свете особняк Сизова выглядел еще лучше, по воздуху витал призывный запах шашлыков, слышался смех, играла музыка.

Возле моего мужа стояла худосочная блондиночка и подпевала песне, льющейся из динамиков, а мой муж нагло ее обнимал, и даже глазом не моргнул, когда меня увидел.

«Твоя вишневая девятка, опять сигналит за окном,

Твоя вишневая девятка, ты полюби ее потом»… — гнусавила блондиночка.

— Здравствуйте, Лена, — ко мне как гостеприимный хозяин подошел Сизов. — Мне очень жаль, что вы все узнали так, — он жестом указал на сладкую парочку: моего мужа и блондинку, — Я искренне разочарован, что Антон даже не попытался перед этим с вами поговорить, — он укоризненно посмотрел на Антона, — Поэтому я попросил Влада, позвонить вам, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.

Я слышала голос Сизова, но мои глаза пристально смотрели на мужа. Я пыталась понять — это злая шутка? Какой-то новый ход Сизова, которому подчинился Антон? В чем смысл? Зачем?

— Антон, скажи мне…

— Тебе Вовка уже все рассказал, — холодный, насмешливый и чужой голос, этот голос не мог принадлежать моему мужу.

— Скажи мне сам, что я не нужна тебе и я уйду, — мой голос был спокойным снаружи, а внутри он был просто ледяным, замороженным. Что это за жестокий розыгрыш? Или же мне, наконец-то, решили сказать правду? Может то, что он не любил меня никогда, а только играл со мной, как с куклой, и есть та истина?

— Извини, — он небрежно повел плечами, как будто отгоняя вредную муху.

«Извини» … за семь лет жизни. Он только это мог сказать? Извини?

— А что мне сказать сыну, Антон?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, все уставились на нас.

— Вы оба мне не нужны.

— Ну ты и подонок, — процедила я.

Больше я не хотела ничего слушать и не видеть этих лиц. Сизов выглядел скучающим, но на самом деле он был доволен, это читалось в его глазах, да он и не пытался это скрыть. Влад понуро бродил рядом с Антоном, жалкая собака! Меня здесь больше ничего не задерживало. Сквозь пелену слез, которые так и не закапали, но изрядно мешали мне видеть, я пыталась пробраться к выходу. Чья-то рука схватила меня за кофту и потянула на себя, я обернулась и увидела Яна.

— Останься, — он сказал это нарочито громко, чтобы все слышали.

— Я больше не играю в эти игры, — ответила я ему.

— Останься, прошу тебя, — что-то в его голосе заставило меня посмотреть на него повнимательней, и я увидела страх, безотчетный страх. Ян боялся за меня, боялся, что теперь, когда я не нужна Антону, Сизов уберет меня, как и многих других, чтобы не мешалась под ногами. Я каким-то шестым чувством осознала, чего именно боится Ян.

Мне нужно было жить, ради сына. И я осталась. Осталась, проклиная Антона и всю эту свару, которая заставила меня жить по их правилам. Ян не отходил от меня, держал за руку, или обнимал за плечи. Я молчала. Антон изредка смотрел в мою сторону, хотя слово смотрел, наверное, не подходящее, он либо обдавал меня ледяным взглядом, либо вовсе проявлял безразличие.

— Ты посмотри на этих голубков! Ян, не теряй зря времени! — дикий хохот дружков Сизова. Я даже не знаю, насколько нужно быть тупым и пошлым, чтобы думать, что я после того, как меня бросил муж, кинусь в чьи-то объятья! Но их недалекости стоило радоваться, потому что негласный план Яна удался- люди Сизова поверили, что у нас взаимное притяжение, и через некоторое время они донесут эту новость кому надо. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что за Владимиром Анатольевичем стоят более серьезные люди. Сизов будет молчать. О, я уверенна в этом. Ян нужен ему не меньше Антона. Только зачем? А я всего лишь тот самый трофей, переходящий приз от одного к другому. Теперь, когда Антон полностью на стороне Сизова, старому вору я была не нужна. Но Ян был также его человеком, его правой рукой и только благодаря ему мне оставили жизнь. Жизнь игрушки ничего не значит, когда хозяин наиграется с ней, её можно уничтожить только для того чтобы не мешалась под ногами и не сболтнула чего-нибудь лишнего.

— Ну ты девка, даешь, — укоризненно смеясь проговорил мне Сизов, когда Ян наконец-то отошел от меня, — Соображаешь. Только учти, Ян мне как сын, обидишь…Парень давно бредит по тебе. Вот вы все такие, сучки, — что-то еще бурча под нос, он удалился, а Ян безмятежно улыбаясь увлек меня в глубь сада, где мы, наконец-то, смогли поговорить.

— Я боюсь за тебя. Боже, ты даже не представляешь, как я за тебя боюсь, — маска веселья слетела с его лица, как осенью листья.