Любовь Бешеного

Розочка была настолько ошеломлена запиской, что дар речи на время потеряла. Впервые он открыто написал «твой». Господи, какое счастье? «Твой Сергей! Твой Сергей!» — повторила она несколько раз про себя. Милый, родной Савушка! Как же ты вовремя прислал эти цветы и написал эти слова! Какие еще нужны доказательства для любви?

Какой же он милый! Какое счастье, что она его встретила, и какое счастье, что не потеряла, сумела не только разобраться в своих чувствах к нему, но и сохранить их.

Тетка еще не спала, но уже готовилась ко сну.

— Вернулась, моя девочка! — Зинаида Александровна тотчас подскочила к ней и крепко прижала к своей пышной груди.

— Задушишь, Зинуля! — радостно воскликнула Розочка.

— Да от тебя винищем разит!

— Господи, Зинуля, чего ты брюзжишь? Я же с поминок, а не с гулянки, — воскликнула Розочка.

— Вот именно, с поминок, а глядя на тебя, можно подумать, что со свадьбы вернулась! Что случилось? Ты так и светишься от счастья!

— А вот и не скажу! — Племянница хитро прищурилась.

— Я и так догадываюсь: либо ОН позвонил, либо ОН написал, либо ты ЕГО видела, — спокойно перечислила Зинаида Александровна.

— От тебя разве что скроешь? Да, он мне прислал розы и записку.

— В которой извиняется, что не может найти времени, чтобы вручить эти розы лично!

— И ничего-то ты не понимаешь, Зинуля, родная моя! В ней написано: «ТВОЙ СЕРГЕЙ»! Понимаешь, «твой»!

— Ну и что? Обычная любезность! — Она пожала плечами.

— Это для тебя обычная любезность, а для меня… Он никогда мне так раньше не писал!

— А много он тебе до этого писал? — спросила неожиданно Зинаида Александровна, прекрасно зная, что это первое письменное послание, полученное племянницей.

— Нет, тебе не удастся испортить мне настроение! — решительно заявила Розочка. — Он любит меня! Слышишь, любит!

— Хорошо-хорошо! Очень рада за тебя! Только об одном прошу…

— Знаю-знаю, не торопиться с глупостями!

— Вот именно! А то наделают делов, а потом думать начинают! Нет, чтобы наоборот!

— Не беспокойся, у нас так не будет!

— Дай-то Бог! — вздохнула тетка. — Ужинать будешь?

— Нет, дорогая Зинуля, я сыта, немного пьяна и очень счастлива, хотя и устала.

— В таком случае, душ и спать, завтра наговоримся!

— Хорошо, что напомнила: завтра после занятий я пригласила на обед Ларису.

— И что ты в ней нашла? — поморщилась тетка.

— Она добрая, нежная и заботливая!

— Тебе нужно было геологом стать!

— Зачем?

— Копаешь здорово! Откопала то, чего в ней никогда и не было.

— Было и есть! Просто есть люди, у которых вся дуща нараспашку и копать не нужно, а есть те, у которых все глубоко-глубоко и нужно очень захотеть, чтобы докопаться до хорошего.

— Ты у меня просто святая!

— Не ты первая сегодня мне это говоришь, — подмигнула Розочка. — Спокойной ночи, Зинуля!

— Спокойной ночи, детка!

Быстро приняв душ. Розочка юркнула в кровать, и вновь в голове у нее возник образ Савелия. Но постепенно мысли стали путаться, и она крепко заснула…

XI. Русское происхождение адмирала

Майкл мерял шагами кабинет, а Савелий, сидя в кресле, спокойно наблюдал за ним.

— Почему ты считаешь, что мне не нужно встречаться с Тайсоном? Я же специально распорядился пока оставить его в покое. С ним даже никто из наших не беседовал! — воскликнул адмирал, остановившись перед ним.

— Не обижайся, Майкл, но мне кажется, ты не понимаешь Тайсона. Ты хочешь, чтобы он предал своего хозяина…

— Почему сразу — предал? — перебил адмирал. — Я хочу заставить его работать на нас.

— Вот-вот, заставить! Тайсон не из тех, кого можно заставить что-либо делать, тем более встать на путь предательства. И мне кажется, что это пустая трата времени в лучшем случае, а в худшем, вся операция будет поставлена под удар.

— Поясни!

— Ты надавишь, он не поддастся и все сообщит Рассказову!

— Не сообщит!

— Значит, хочешь арестовать его?

— А что, любоваться и пылинки сдувать с этого преступника с благородными, как ты пытаешься уверить меня, принципами?

— Да, я уверен и повторяю, он не из тех, кто может пойти на предательство! Кроме того, мне его откровенно жаль!

— Почему?

— А сколько ты можешь назвать людей, которые смогли бы, жертвуя личным благополучием, отдавать все свои деньги бывшей жене, пожизненно прикованной к постели, да еще и содержать ее дочь?

— И ты считаешь, что этим он заслуживает прощения за все свои злодеяния?

— О каких злодеяниях ты говоришь? Насколько мне известно, похищенные дети не пострадали только благодаря его смелости! Да, он как бы являлся соучастником преступления, но представь себе на минуту, что на его месте оказался бы кто-то другой. Ты мог бы поручиться, что дети остались бы живы?

Джеймс пожал плечами.