Любовь бессмертна

Энгус ошеломленно уставился на девушку, на миг забыв обо всем. Такой красавицы ему еще не доводилось встречать. Необыкновенной. Обольстительной. Прелестной. Волосы цвета воронова крыла с синеватым отливом. Белоснежная кожа. Овальное личико, белые мелкие зубки, изящный прямой носик, полные розовые губки и огромные светящиеся изумрудным светом глаза, обрамленные темными густыми ресницами. И эти самые глаза прямо, чуть вызывающе смотрят на него. Словно проникают в душу.

— Э-Э-Энгус Гордон, мистрис, — наконец ухитрился выдавить лэрд, с трудом отводя взгляд от девушки.

— Что привело вас сюда, милорд? — невозмутимо осведомилась она, провожая его в зал.

— Немедленно верните скот, леди, — без обиняков заявил он.

Девушка недоуменно пожала плечами.

— О каком скоте идет речь? С чего вы взяли, что ваш скот у меня? — с деланной наивностью вопросила она. — Флора, подай милорду сидр!

— На вашем лугу пасутся восемь коров, мистрис, — невозмутимо пояснил Энгус Гордон, кивком приказав брату и остальным членам клана подойти ближе. — Этим утром из моего стада было похищено восемь голов. След привел на вершину горы к вашему дому. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, в чем дело.

— Скот на лугу принадлежит мне, милорд, — возразила Фиона. — Это приданое моих младших сестер. Сочувствую вашей потере, но ничего не могу поделать.

Как можно выглядеть столь невинной и скромной и при этом беззастенчиво врать? Нет никакого сомнения в том, кто хозяин стада. И девушка не хуже его знает это, однако не моргнув глазом все отрицает. Настоящая дочь своего отца! Недаром говорят, что яблоко от яблони недалеко падает! Но он ей покажет!

— Мы метим свой скот. Если мой брат обнаружит, что у коров наша метка, значит, вы сказали не правду, леди, — сурово произнес Энгус.

— Не вы одни, — учтиво улыбнулась Фиона. — Мы надрезаем коровам левое ухо.

От возмущения Энгус не находил слов. Да такой нахальной девчонки свет не видывал!

— Какое странное совпадение, — процедил он сквозь зубы. — У моего скота те же метки.

— Значит, Господь нас рассудит, — протянула девушка.

— Вам не хуже меня известно, что скот мой, мистрис, — рассерженно обронил Энгус, — и я намереваюсь отогнать его на наше пастбище!

— Коровы мои! — запальчиво вскричала Фиона, но тут же, смягчившись объяснила:

— Мои младшие сестры Элсбет и Марджери завтра выходят замуж. Каждая приносит в приданое по четыре коровы, милорд. Неужели вы отнимете у бедняжек единственную возможность войти венчанными супругами в почтенные семьи?!

Энгус вовремя вспомнил, что так и не получил сидра, в котором столь нуждался. Его люди столпились вокруг, жадно ловя каждое слово перепалки между вождем и зеленоглазой красавицей. По сочувственным лицам закаленных в боях воинов можно было без труда понять, на чьей они стороне. И все потому, что Фиона Хей красива, рано осиротела и, очевидно, готова на все ради семьи. Или по крайней мере так кажется.

Энгус пробормотал себе под нос грязное ругательство.

— Ваш сидр, милорд, — провозгласила Флора, сунув ему в руку потемневший от времени серебряный кубок и пронзив при этом грозным неодобрительным взглядом.

— Как насчет скота, Джейми-малыш? — осведомился Энгус у брата.

Тот утвердительно кивнул.

— Левые уши надсечены, — бодро сообщил он. — Возможно, что коровы и наши, Энгус.

— Возможно?! — завопил лэрд. — Возможно?!

— Но, Энгус, — ничуть не смущаясь, ответствовал Джейми, — если мистрис Хей метит коров точно так же, как мы, откуда мне знать, чей это скот? Разве что научиться коровьему языку да справиться у скотины, а это, сам знаешь, нам не под силу.

Присутствующие расхохотались, но свирепый взор вождя мигом заставил их замолчать. В зале воцарилась мертвая тишина.

— Энгус, — едва слышно обратился Джейми к брату, — не будь таким жестоким. Если стадо в самом деле наше, значит, девчонке в уме не откажешь. Подумать только, стянуть целых восемь голов у нас из-под носа! У тебя скота больше, чем сможешь сосчитать. А без этих коровенок дочери Хея останутся старыми девами. Не настолько же ты жесток! Кроме того, если скот действительно принадлежит семейству Хей, ты совершишь чудовищную несправедливость.

— Это мои коровы, — прошипел Энгус. — Ради Бога, Джейми, да разуй же глаза! Разве подобает вождю клана жить в такой развалюхе? Взгляни на девушку! Прелестна, но худа как щепка, да и старуха тоже едва на ногах держится! Бьюсь об заклад, грабителю здесь поживиться нечем. Ты заглянул в конюшню?

— Да. Старая кобыла и пони. Оба не толще хозяйки.

Кожа да кости.

— В таком случае подумай хорошенько: откуда у них взялись восемь упитанных коров? — рассудительно осведомился лэрд. — Если я оставлю скот и не накажу девчонку, каждый вор в округе решит, что и ему все сойдет с рук. Не пройдет и месяца, как у меня не останется даже паршивой овцы! Так и быть, я не повешу ее, ведь она еще ребенок, но поскольку не в силах заплатить мне за коров, придется гнать их обратно.

— По крайней мере дай ей возможность заплатить! — умоляюще пробормотал мягкосердечный Джеймс.