Любовь бессмертная

– Ой, не надо этих семейных легенд, пожалуйста! – довольно резко сказал Костя.

– Это не легенды, – как-то очень уж тяжело произнесла мать. – Я не хотела тебе рассказывать, предполагала, что ты все равно не поверишь, но сейчас ситуация заходит слишком далеко…

– О чем ты? Что за многозначительные вздохи? – Костя чувствовал, что в нем нарастает злость.

– Я о смерти моей мамы.

– Ну хватит тебе! Это просто совпадение. Я знаю, что бабушка умерла, когда тебе не было и года. Что она очень любила книгу и просила деда не давать разрешения на экранизацию. И в память о ней он отказался от этой идеи.

– Нет, ты не все знаешь, – Элен поморщилась, будто от неприятного воспоминания. – Это не совпадение. И мой отец в этом убедился, но очень страшной ценой. Из-за его неверия я росла без матери.

– Что? Это кто тебе рассказал? Дед? – Костя начал повышать голос. Его жутко бесили все эти метафизические россказни. То Кристина, то мать, словно сговорились.

Элен сделала многозначительную паузу, будто актриса перед выступлением, и начала рассказ:

– Полгода назад, когда отец заболел и я приехала его навестить, он все мне рассказал. К нему обратились по поводу экранизации, как раз вскоре после моего появления на свет. Валери тогда было два годика. Помнишь, мои родители рано поженились, были сокурсниками, как и вы с Кристиной, – зачем-то добавила Элен. – Как-то в доме отец нашел письмо, которое никак не могло там оказаться. И там по-русски было написано: «Живи спокойно, оберегай мой покой и не давай никому трогать меня, тогда у тебя все будет хорошо». Подпись была «Ольга». Он думал, что это шутка, но найти человека, отправившего письмо, не удалось. Да и непонятно было, как оно могло попасть в дом. Отец продолжил встречаться с людьми, собиравшимися экранизировать книгу. Даже над сценарием начал работать сам, но письма продолжились. А с ними и несчастья.

Элен снова театрально вздохнула и посмотрела Косте прямо в глаза:

– Как-то раз меня маленькую оставили спящей в кроватке, и лишь случайно я осталась жива. Мама готовила есть, а отец зашел в комнату и увидел, что мое лицо накрыто подушкой. Еще немного, и я бы задохнулась. Тем же вечером пришло письмо с вопросом: «Ты не веришь?» Потом перед подписанием контракта из дома исчезли бумаги, подтверждающие его право на рукопись. И вновь было письмо. Отец обращался в полицию, но никого не нашли. Когда он восстановил бумаги, пришло последнее предупреждение. Но он все равно не отказался от своих планов. Накануне заключения контракта маму сбила машина. Прямо на глазах у отца. Он ждал автобус и вдруг увидел ее, стоящей на остановке напротив. Неожиданно мама сделала шаг, будто кто-то невидимый толкнул ее на проезжую часть, прямо под колеса грузовика. Тем же вечером отец нашел последнее письмо. Там говорилось, что, если он не понял и этого предупреждения, то скоро и ему самому, и его детям придется поплатиться. Отец отказался от фильма и прожил долгую жизнь.

Костя сидел и смотрел на мать, не понимая, сочиняет ли она, сочинял ли дед и действительно ли Элен верит в то, что говорит. Судя по прощальному письму, дед верил. Про себя Костя знал, что не купится на очередную уловку матери. Поняла, что силой на него не повлиять, будет действовать страхом. Но попытка неудачная.

– Так зачем, по-твоему, дед передал права на книгу мне? – вдруг рассмеялся Костя. – Если все так страшно, и он знал, что я захочу ее экранизировать.

Элен покачала головой:

– Костя, он написал завещание прямо перед смертью. После того как вы поругались по телефону, помнишь? Отец злился на тебя. Ему не нравилось, что ты пишешь книги в таком примитивном жанре. Что плюешь на старших и на память своего прапрадеда. Твой дед знал, что умирает, и знал, что ты сделаешь с правами, оставь он их тебе. Он просто решил отомстить!

Глава 4

Она стояла у окна, вся в белом. Длинные светлые волосы спадали по плечам волнами, будто еще недавно были собраны в тугую косу и не успели распрямиться. Хотя Костя видел лишь ее спину, он сразу узнал: Оленька, конечно, Оленька. Та самая, из книги. Уже не пишет, пришла. Он, стараясь не потревожить, неслышными шагами подошел к ней сзади. Хотелось расспросить, узнать. Чтобы не нужно было ничего сочинять, пусть сама все расскажет. Она хорошая. Это он зачем-то делает из нее плохую. Но он объяснит, что не виноват, просто так сложилось.

– Расскажи, что было с тобой дальше? – Костя приблизился так близко, что мог бы услышать ее дыхание. Но не слышал. Как и не чувствовал тепла ее тела: лишь холод, будто утренний ветерок.

Она ответила тихо:

– Зачем? Ты все опять переврешь.

– Нет, нет! – воскликнул Костя. – Я хочу знать, чтобы написать правдиво. Ты будешь живой в моем романе.

– Я была жива в романе Миши, и мне было хорошо. А в твоей книге я жить не хочу. Я сделаю так, что у тебя ничего не получится, – ее голос стал громче и жестче.

– Нет, не сделаешь, – рассмеялся Костя. – Не сможешь! Я оживляю тебя лишь на страницах книги. А на самом деле ты мертва!

– Мертва? Откуда ты знаешь? – голос стал высоким и очень противным, напоминающим скрежет металла.