Любовь бессмертная

Ольга зажгла лампу и оставила ее изнутри у входа. Неяркий свет бликами лег на стойла и дощатые стены конюшни. Вдали раздалось лошадиное ржание. Среди причудливых теней Ольга увидела Мишу, облокотившегося на ящик с инструментами и внимательно смотрящего на нее. Все такой же высокий, стройный, будто и не было стольких лет разлуки, лишь аккуратная бородка скрывает теперь его худое лицо. На нем была рубашка, а пиджак он снова держал в руке, нервно сжимая пальцами дорогую бархатистую ткань. Свет лампы не позволял видеть морщин, что покрыли его лицо. Будто вот они стоят вечером, восемнадцатилетние, и хотят вместе бежать.

Так же, как в тот день, она, повинуясь порыву, просто бросилась к нему на шею. Руки сомкнулись, и Ольга почувствовала тонкую ткань его рубашки и мурашки на коже от холода. Ей так захотелось его согреть. Он обнял в ответ. Но как-то по-другому, не так, как в юности. Ольга подняла глаза и посмотрела на него снизу вверх. В ту же секунду ей захотелось отпрянуть. В этих глазах не было того, что она так долго ждала, не было любви. Только боль, одна огромная боль.

– Ты хотел видеть меня? – не отрывая глаз от его лица и все еще касаясь ладонями спины, произнесла Ольга. – Я здесь.

Миша сделал шаг назад и высвободился из ее объятий.

– Да, хотел.

– Зачем?

– Если б знал, было бы проще, – заговорил он, отведя взгляд. – Просто хотел, чувствовал, что нужно объясниться. То, что произошло, все еще мучает меня, хотя с тех пор моя жизнь изменилась до неузнаваемости.

– Ты о том, что пришлось оставить имение и семью? Но я не просила тебя об этом, я говорила, что со всем справлюсь.

– Это меня и пугает, – все еще не глядя на нее, произнес Миша.

– Что? – произнесла Ольга, голос ее становился холоднее. Она чувствовала уже, что зря пришла.

– До сих пор меня мучают кошмары о той ночи. То, как хладнокровно ты убила своего мужа… – воскликнул Миша.

– Мужа! – с ненавистью прервала его Ольга, она чувствовала, что ей очень тяжело дышать, голос срывался. – Ты единственный мужчина, кого я хотела видеть своим мужем! С тобой я бы бежала пятнадцать лет назад, не боясь опалы семьи. А тот человек был мне не муж. Мой мучитель, палач!

– Он был твой муж, и ты давала ему клятвы у алтаря!

– Клятвы, которые мы вместе нарушили.

– Нет, не вместе. Я молод был тогда и не понимал, что ты за человек, что ты ведешь меня к погибели. И почти привела. – Миша нервно начал ходить по конюшне, сильно жестикулируя, было видно, что он впервые в жизни говорит вещи, о которых прежде очень много думал. – Я столько лет скитался, не найдя покоя, потому что каждый раз, когда пытался устроить свое счастье, я видел тебя в крови и чувствовал, что не имею права. Что кровь твоего мужа и на моих руках! И я не знаю, как это искупить.

Ольга покачала головой.

– Не о такой встрече я мечтала.

В груди клокотала обида, так хотелось высказать ему все.

– Первые годы, как я осталась вдовой, то все ждала, что ты приедешь и мы будем счастливы. Лишь со временем перестала. Думала, что погиб где-то, пока не увидела тебя зимой в Петербурге. Нет, не погиб, значит, мог и разыскать.

– Я не хотел тебя искать! То, что ты сотворила, это бесчеловечно!

– А то, что он творил, человечно?! – еще громче закричала Ольга. – Ты не мальчик уже, много видел в жизни. Знаешь, какие постыдности делал со мной в постели? Сколько синяков было на моей коже? Ты помнишь, я показывала тебе в ту ночь? Все, что ему было угодно, лишь бы не на виду. Нет! Его я должна была чтить как мужа?

– Я все это помню! Но что бы он ни делал, он не заслужил такой участи!

– Заслужил! Другого пути не было!

Миша внимательно посмотрел на Ольгу, будто не узнавая ее.

– Значит, я правильно понял: то, что ты сделала, не было порывом. Ты давно все задумала и позвала меня тем вечером, чтобы превратить в соучастника?

Ольга подавила рвавшийся наружу крик: «Да! Но от тебя не было никакого толку. Ты просто струсил!», и заставила себя соврать:

– Нет, нет, что ты такое говоришь!

Но это не помогло. Пауза перед ее словами вышла слишком долгой, он все понял.

– Не надо врать больше, пожалуйста, – тихо сказал Миша. – Я уже решил.

– Что решил? – мерзкий страх закрался в душу. Зачем? Зачем он здесь на самом деле?

– Я понял, что не могу жить в покое, пока твое преступление не наказано, – Миша произнес эти слова, глядя куда-то в сторону, будто боясь, что она его отговорит.

– Что? – воскликнула Ольга. А в голове билось: «Он разрушит все. Он разрушит мой мир. Я не хочу этого! Не хочу!»

– Я пришел предупредить тебя, что собираюсь обратиться в полицию. – Миша, наконец набравшись смелости, посмотрел ей в глаза. – Они должны знать о том, что произошло. Я во всем признаюсь. Мой крест будет такой же, как и твой. Надеюсь, страдание сможет излечить меня.

– Что? Тебе священник на исповеди это сказал? Какое успокоение для души? Жить, нужно жить сейчас! – чуть ли не кричала она, не понимая, как человек, прежде так сильно ее любивший, может желать ей зла. – Зачем ворошить то, что уже не изменишь?

– А ты хочешь продолжать наслаждаться жизнью, несмотря на то что сделала?