Любовь бессмертная

Друзей у него не было, Костя прекрасно это понимал. Следователь сказал, что Кристина написала на него заявление о нанесении побоев. Вместе с попыткой самоубийства и походом в полицию насчет мифического Алексея Геннадиевича вполне возможен вариант, что будет суд, после которого последует принудительное лечение. Не то что о контракте с DVG, вполне возможно, что и о дальнейшей карьере писателя придется забыть. Аккуратно, стараясь не вызвать подозрений, Костя поинтересовался – есть ли уверенность в том, что это была попытка самоубийства? Следователь сказал, что сомнений у них нет. На пистолете найдены Костины отпечатки пальцев. Проверить, остались ли следы пороха на его руках, уже не представлялось возможным, поскольку то время, в которое следовало сделать подобный анализ, Костя провел в реанимации, да и потребности не было. Заключение врача – выстрел с очень близкого расстояния. Следов пребывания еще кого-либо в доме также не обнаружили. Несомненно – попытка самоубийства.

Семь утра. Света пришла померить температуру и вколола обезболивающее. Ну что ж, будет хоть чуть легче. Девушка грустно посмотрела на него, прощаясь. Маленькая дурочка, лет двадцати. В другой ситуации он бы уже нагнул ее к кровати и насладился юным упругим телом. Но нет. Это осталось где-то в другой жизни. А что у него есть теперь?

– Константин Францевич, машина скоро подъедет. Переоденьтесь, пожалуйста.

Злобная сорокалетняя тетка с животом и вечным запахом пота, сменщица Светы, бросила на кровать Костину одежду: джинсы и футболку, в которых его привезли. Костя скинул больничную пижаму, видимо, прикупленную и переданную Элен по случаю, и натянул свои родные вещи. «Не стирано» – подумал он, заметив несколько капель крови на темно-зеленой футболке и почувствовав затхлый запах валявшегося где-то несвежего белья. Но ничего другого не было.

В сопровождении все той же медсестры он вышел на улицу. Сентябрь догорал огненными осенними красками. Наверное, так бы написал прапрадед. А вот Косте было плевать на природу. Машинка-каблучок с московскими номерами и красным крестом уже ждала его. Водитель поздоровался и попытался приветливо улыбнуться, но Костя заметил, как губы молодого парня сжались при виде искореженного лица. Он сел сзади, чтобы не смущать пацана и избежать ненужных разговоров. Прикрыл глаза и хотел погрузиться в сон, но мысли не оставляли. «Интересно, почему Элен не подъехала? Вроде бы вчера, когда звонила, собиралась встретить». Это мать организовала перевод в хорошую, как она выразилась, психиатрическую лечебницу, из которой он сможет быстро и тихо выйти. И машину, чтобы Костю везли отдельно, тоже она вызвала. Неужели и вправду нужно быть ей благодарным? Как говорят врачи, Элен спасла ему жизнь. Хорошо, что он успел убрать бумаги в сейф и мать ничего не заметила. Бумаги…

Рука потянулась к джинсам. Костя ощупал карман – да, листы были на месте. Ну хоть не обчистили, видимо, не до этого было. Аккуратно вытащив старые желтые страницы, он начал читать.

Глава 6

– Мне нужно кое-что рассказать тебе.

Михаил Александрович нежно посмотрел на Оленьку.

– Все что хочешь, – он чуть запнулся, – любимая.

Оленька с такой теплотой взглянула на него в ответ, но в глазах вдруг появились слезы.

– Миша, тогда… – Она поднесла палец к губам, будто пытаясь остановить слова, которые рвались наружу: – Пятнадцать лет назад. Это было так страшно.

– Я понимаю тебя, – быстро заговорил Михаил Александрович, – тебе столько пришлось пережить, а меня не было рядом. Пожалуйста, прости.

– Нет, – покачала головой Оленька, а в глазах, и Михаил Александрович это уловил, мелькнул страх, – ты не знаешь, что было там. Он… Он был в ярости, поняв, что мы сделали с тобой, – заговорила она очень быстро. – И он обещал, что подаст на развод из-за моей измены. Что мне никогда больше не выйти замуж, что мне никогда не стать матерью законных детей. Я так испугалась.

Михаил Александрович с жалостью посмотрел на нее, будто всем телом ощущая ту же боль и страдание, что и она много лет назад.

– Оленька, Господь рассудил нас. Я знаю, что твой муж умер вскоре после этого. И мне так жаль, что я не дождался и сбежал. Хотя Бог дал нам новый шанс.

– Нет, Миша, не Бог его дал. А я сама.

Произнеся последние слова, Ольга испуганно взглянула на возлюбленного. Михаил Александрович вдруг почувствовал то же, что и много лет назад в Петербурге, увидев перед собой соседа по комнате, принесшего откуда-то кошелек с деньгами и старательно пытавшегося замыть рукав пиджака от крови. «Украл», – подумал он тогда, а может, и еще что хуже. Хотя со временем ему пришлось увидеть в своей жизни и более страшные вещи, но светом в этой грязи была одна мысль, что где-то на грешной земле живет ангел. И этот ангел – его Оленька. Она не могла иметь отношения ни к чему плохому.

– О чем ты говоришь? – тихо спросил он.

Оленька замерла, видимо, чувствуя, что должна произнести то, чего безмерно боялась и о чем не хотела вспоминать.