Любовь без башни

— Да какой мусор! Я же уже его вынесла! — недовольно оборвала ее Ульяна. — А оттуда… ну в смысле, из-за поворота выезжает такая «Газель» грузовая. Я вот до сих пор все думаю: и зачем ему нужна была та «Газель»? Он запросто мог свои вещички на велосипеде перевезти… Ну, это уже неважно… выезжает «Газель», а я иду и зазевалась… и прямо чуть не под эту машину. Тут шофер как выскочит, как давай меня матом покрывать! А я стою вся такая… романтичная… без пуговицы… А Игнатий Петрович из машины тогда тоже выскочил и говорит шоферу: «Ну, я буду ваш фольклор слушать или мы все же поедем?!» А шофер ему… Ну, он и его тоже послал и только потом заявил, что ехать больше никуда не надо, потому что это и есть нужный подъезд. И вот тогда!

— Тогда он бросился вам на шею и вы стали дружить тепло и нежно! — не выдержала Василиса.

Люся ее пнула ногой и тихонько качнула головой:

— Продолжайте, наша сотрудник… сотрудница очень трепетно относится к каждому делу. Итак… вы стали дружить, да?

— Да, — кивнула Ульяна. — А как мне с ним не дружить? Я всю жизнь горбатилась на мужа! Мужика порядочного только в рекламах и видела! А здесь! Нет, он на первый взгляд тоже был не принц Датский, однако ж… Он был богат! Я это узнала почти сразу же. Сразу же, как увидела, какой телевизор он купил себе после переезда! О-о!! Таких экранов в нашем доме ни у кого нет, я вам говорю совершенно точно! А потом… потом к нему привезли замечательный гарнитур, и даже коробки были иностранные!

— Китайские, что ли? — не поняла Василиса.

— Ну отчего сразу и китайские?! — обиделась за соседа Ульяна. — Там был… совершенно незнакомый язык! И чужие, непонятные буквы! Я когда увидела, как разгружают эти коробки, даже соседского Ваньку поймала — чтобы помог прочитать, но и он не смог! А ведь учится в седьмом классе! И только Оля, девчушка с первого этажа, ей четыре года, ее мать домой из садика вела, так Ольга ляпнула, что это английский язык, ее, оказывается, этому языку учат! Сейчас же родители совсем чокнулись — чуть не с пеленок заставляют детей на всякие английские курсы ходить, в бассейны нырять да в проруби! У меня вон у брата жена…

— И не говорите! — быстренько прервала ее Люся. — Так и что там с Игнатием?

Ульяна Аркадьевна захлопала глазами, будто вспоминая, на чем же это таком важном она остановилась, а потом продолжила.

Из ее длинного, заковыристого рассказа подруги сумели понять три нужные вещи: во-первых, Игнатий собирался жениться и на Ульяне тоже, причем в тот самый момент, когда активно ухаживал за Василисой. Второе — он был, оказывается, достаточно богат. И третье — у него имелась довольно взросленькая дочурка, воспитания отвратительнейшего. Ульяна это даже специально подчеркнула.

— Ужасно воспитана, просто ужасно! — сморщила она свой нос картошкой. — Просто удивительно — кто с ней вообще занимался?!

— А почему вы решили, что ужасно? — не поверила Василиса.

— Да потому что она за время нашего знакомства с Игнатием несколько раз просила у него денег на свое содержание! — взвизгнула Ульяна. — И заметьте — уже взрослая кобыла-то! Так ведь еще как просила — таким тоном, будто он должен ей!

— А вы что — слышали, как она просила? Она при вас, что ли, эти деньги требовала? — не поверила Люся.

— Да нет, не при мне, — отмахнулась Ульяна Аркадьевна. — Она ему на сотовый телефон звонила. А ведь сейчас такие сотовые, что можно из другой квартиры слышать, что там говорят. Ну я и… не из другой, конечно, но… А что такого? Между прочим, если что-то секретное, так можно было и выйти! А еще она один раз мне звонила!

— Прямо-таки вам? — удивилась Василиса. — А с чего бы?

— Так это мы потому что с Игнатием Петровичем поехали ко мне на дачу, — вовсю откровенничала Ульяна. — А у него телефон сел, ну и он позвонил своей дочурке с моего. Он, кстати, ей каждый день трезвонит, да еще и не по одному разу! Уж такая отеческая привязанность! Ну и в тот раз тоже — позвонил. А потом… я уже домой приехала, а она… дочка-то его, звонит мне и спрашивает — где, мол, Игнатий Петрович. А сама такая вся нервная! Я ей отвечаю, вежливо так, что, дескать, не знаю, где его черти носят, а она… в общем, мужик Игнатий был хороший, но доченька у него… врагу не пожелаешь, честное слово. Я прямо не знаю, как бы я с ней уживалась, если б мы с Игнатием… А чего это вы надулись-то? — вдруг кивнула она на Василису.

— Нет-нет, она ничего… — замахала руками Люся. — Продолжайте-продолжайте…

Но продолжать Ульяна уже не хотела — она и без того наболтала много, даже милиции столько не говорила. Да еще эта баба так уставилась на Ульяну… прямо до костей пробирает…

— Вы нам номер телефона этой его дочурки дайте, — произнесла Василиса.

— А где я вам возьму? — искренне удивилась Ульяна.

— А вы же говорили, что она вам звонила, — напомнила Люся, старательно улыбаясь за двоих. — Давайте, мы и посмотрим, где там этот номерок остался…

На счастье, номерок и в самом деле остался, и Люся его тут же переписала.

— А девушку-то как зовут? — спросила она.

— Какую девушку? — не поняла Ульяна.

— Ну… доченьку Игнатия?