Любовь без дресс-кода (СИ)

Я едва дождалась, пока Вадим поговорит с нужными людьми, поучаствует в благотворительном сборе и наконец утащит меня в «Феррари» — и мы немного понарушали правила дорожного движения.

Продолжение чуть не случилось прямо в лифте, но случилось в коридоре: стоя, у стены, и я видела в зеркале позади нас, как мои ноги в чулках и алых туфлях скрещивались у Вадима на талии — словно это был еще один элемент танго.

— Упс… — Вадим пытался пригладить обратно мои волосы, разлохмаченные его пальцами. — Чем это они покрыты?

— Лаком. Ты думал, я серьезно перекрасилась в брюнетку?

— Надеялся… — пробормотал он тихо.

— Чур, я первая в нормальную ванную! — заявила я.

— Пффф, попробуй меня обогнать на каблуках! — фыркнул этот нахал и действительно хлопнул дверью прямо у меня перед носом! Пришлось отправляться в вырвиглазное безумие, от которого я до сих пор вздрагивала.

Стоя под душем, я потягивалась, чувствуя как приятно ноют мышцы и после танцев, и после секса, и думала — все-таки я его люблю. И все-таки он прав — он же провел меня сквозь танец, уверенно и ловко. Почему бы не довериться ему и в жизни? Он ведь не похож на других, я могла наглядно сегодня сравнить с Виталиком.

Я его люблю, а значит — постараюсь.

Привет, меня зовут Яна, и я оптимистка.

Для начала я попробовала побыть хозяюшкой. Больше Ксения не жаловалась, что на кухне убирать нечего. Особенно туда страшно было заглядывать после вишневого пирога: как будто кто-то вызвал демонов, а они его растерзали. С борщом решила не связываться.

Стейки оказались идеальной едой: я поняла мужиков, которые гордятся своим умением обращаться с мясом. Десять минут — и самая лучшая еда в мире готова.

К сожалению, нельзя питаться только стейками.

Хотя Вадиму нравились мои эксперименты. На некоторое время вопрос «А что у нас на ужин?» даже вытеснил из хит-парада страстные поцелуи в дверях.

Но люди такие твари — слишком быстро привыкают к хорошему. Сначала ему не понравилось, что говядина Веллингтон недостаточно прожарена: «Яна, я же говорил, что даже стейки люблю без крови», и никакие уверения, что это такой рецепт, не стерли недовольное выражение с его лица. Потом оказалось, что беф-бургиньон, на который я угрохала добрых три часа, прокляла все на свете и готова была даже делать наращивание ногтей, лишь бы больше не убивать время на кухне, «слишком сильно пахнет какой-то травой».

Ну и закончилось все тем, что однажды мне стало лень заморачиваться, и я сказала, что на ужин у нас поход в ресторан, а Вадим начал ныть, что он устал и никуда не хочет ехать даже на лифте. И стейки тоже не хочет, вчера были.

— Вадим, — вздохнула я. — Ты ведь как-то справлялся со своим желанием горячего ужина, пока не появилась я? Сомневаюсь, что тебе твои журналистки и модели пельмени тут заворачивали?

— Но ты так здорово готовила!

— Потому что мне было интересно. А сегодня не было, — терпеливо объяснила я.

— А завтра будет?

— Откуда я знаю?

— Но ты ведь все равно дома сидишь…

— Так я могу уже выбраться из своей принцессиной башни? — обрадовалась я.

— Нет, — отрезал Вадим. — Не хочешь, не готовь, перебьюсь.

Привет, меня зовут Яна, и я безнадежная оптимистка.

Чаще всего Вадим возвращался глубоко за полночь. Я уже зевала и сонно шлялась из гостиной в спальню и обратно, смотрела в окна, тупила в интернет, не в силах сосредоточиться даже на каком-нибудь фильме. Иногда я засыпала, не дождавшись его, и только где-то в середине долгого сна, чувствовала, как меня обнимают теплыми руками и прижимают к себе. А просыпалась снова одна.

Несколько раз я аккуратно подбиралась к теме освобождения из заточения. Намекала, что прекрасный принц как-то сильно стал напоминать дракона. Интересовалась, нельзя ли поработать хоть бы в той же «Небьюле» в техподдержке удаленно? Про Стрельца напрямую уже как-то не рисковала, но разговор туда вела.

А Вадим его так же успешно уводил. И на удаленную работу отвечал всем спектром вариантов от уклончивого «тебе будет скучно» до прямого «нет».

Привет, меня зовут Яна, и я упорная оптимистка.

Он стал меня брать на некоторые переговоры, которые больше походили на маленькие копии того благотворительного вечера — собственно разговоров было минимум. В основном все ели, танцевали и сплетничали. Правда поставил условие, что я одеваюсь «прилично» и снова перекрашиваю волосы лаком на вечер.

Как-то перед выездом на один из таких вечеров, я зашла за Вадимом в офис — забрать загран, в который Лиза уже как-то нарисовала пятилетний шенген. Сначала никто не обратил на меня внимание, но потом кто-то кому-то шепнул, кто-то дернул за рукав, и по мере того, как я шла к директорскому кабинету, от меня расходилась волна шуршащего шепота. «Это та самая?», «она же сиреневая была», «любовница Романова», «так вот куда делась». Я старалась не слышать, но иногда говорили прямо за моей спиной.

Навстречу мне, будто случайно, попались Элеонора с Розалиной. Улыбнулись во все тридцать два зуба, вежливо обогнули с двух сторон и остались стоять, сверля взглядами мою спину. Это было противно, но не так противно, как Лиза, отдавшая паспорт со словами: